Секс-символ (СИ)

— Ой, тётя Фэр! Хорошо, что я тебя встретила! — Агустина быстро залезла на мото. Это была девушка с чуть азиатским типом внешности, одетая в узкие джинсы и белую футболку. — А я ходила к Сэси. Мы клеили макеты, и я не заметила, как время пролетело. А потом мама позвонила и велела домой идти. Ну я и пошла. А тут по ТВ сказали, что этот маньяк опять кого-то грохнул. Я так боюсь! Вдруг он и меня того? А я ещё не дописала портрет Фреда и не надела новые джинсовые шорты, которые ты мне подарила. А ещё мне надо сдать чертежи сеньоре Эрике, а то она скормит мою печень Карлу — своему домашнему скорпиону. Тётя Фэр, а когда маньяка уже поймают? — всё это девчонка протараторила без остановки.

— Поймали бы, если б знали кого ловить, — вздохнула та. — Как же хочется ему или ей шею свернуть! — Фернанда потрясла руками в кожаных перчатках, будто сжимая маньяку горло.

— Это может быть женщина? — искренне удивилась Агустина.

— Никто не знает, женщина это или мужчина. Он или она, или оно не оставляет следов. Эксперты не могут определить его пол. Ну ладно, хорош болтать. Едем домой, а то твоя мать нас обеих расщепит на молекулы, — Фэр протянула Агустине запасной шлем, та его надела. — Держись за меня! — скомандовала она и нажала на газ.

Улица Дефенса, где жили девушки, являлась центром одного из престижных районов Буэнос-Айреса, Сан-Тельмо. Старинные дома, мощёные брусчаткой тротуары и проезжие части, антикварные магазины и магазины дизайнерской обуви и одежды, блошиный рынок и сердце района — Площадь Доррего с её ресторанами и тангеро — танцорами танго. И никаких небоскрёбов — Сан-Тельмо, как дама из девятнадцатого столетия, угодившая в современность.

Фернанда остановила мотоцикл у двухэтажного кирпичного дома. Окна он имел высокие, арочной формы, со ставнями из разноцветной мозаики. На втором этаже — балкон с низкой балюстрадой, заставленный вазами с «петушиными гребнями» — декоративными кустарниками с цветами причудливых форм. На плоских крышах домов-соседей располагались зоны отдыха: у кого шезлонги, у кого кресла и столики, у кого мини-сад, а у кого бассейн. Крышу же дома, где жили Фэр и Агустина, загромождали беговая дорожка и гриль для барбекю.

Кое-как втиснув мотоцикл между припаркованными машинами, Фэр поставила его на сигнализацию, и они с Агустиной зашли в дом.

— Ай! — пискнула девчонка, когда ей на голову приземлилась ярко-голубая мочалка.

Брямс! Фернанда с профессиональной реакцией отпрыгнула — следом прилетел увесистый кусок мыла и смачно шмякнулся на ламинат в гостиной.

Площадка второго этажа была миниатюрной, а вплотную к балюстраде прилегала распахнутая настежь деревянная дверь — вход в ванную. Оттуда раздавались вопли:

— Как ты со мной разговариваешь, Маргарита?! Я в доме самая старшая, а, значит, у меня больше прав! — кричал визгливый женский голосок.

— Тётя Фели, я же просила не трогать мои вещи! — вторил ей другой голос, пониже. — В этом доме ничего нельзя оставить на видном месте! Оглянуться не успеешь, как твоим шампунем помоют вонючую собаку! Вы хоть знаете, сколько он стоит?!

— Не знаю и знать не хочу! Чего это ты делаешь? Оставь мою собаку в покое! Не надо кидать в неё гель для душа! Барби! Барбара Сантойя! Ну-ка стой! Вернись! Я же сейчас упаду в обморок!

Из двери выскочила виновница скандала — крохотная собачка породы пудель. Надрывно тявкая, она побежала по лестнице, семеня лапками. Собака была внезапно розового цвета, и с неё текла мыльная пена, оставляя лужи на ступеньках. Следом из ванной полетели: халат, полотенце, тюбики и баночки с гелями и кремами, с зубной пастой, с шампунями и лаками. В конце вылетел зелёный пластмассовый тазик, наполненный водой, и, перемахнув через балюстраду, свалился Агустине и Фернанде под ноги.

— По-моему тут опасно оставаться, — хмыкнула Фэр, изучив розовую лужу на полу.

— Ну это уж слишком, кидаться в меня тазиком! — возмутилась тётя Фели из ванной. — Ты могла меня убить, Маргарита! А не убить, так покалечить. Теперь я с тобой неделю не буду разговаривать. Барби! Барби, где же ты?! Вот чертовка! Барбара Сантойя, ну-ка немедленно вернись! Мы ещё не закончили водные процедуры и не сделали маникюр! — тётя, наконец, выпрыгнула из двери.

Невысокая, не худая и не полная, она была одета в розовый плюшевый костюмчик, отороченный белым мехом. Шлёпая розовыми тапочками по лужам, прытко сбежала с лестницы и схватила собачку на руки.