Секс-тур в юность

Присев за стол, после толики выпитого вина — с аппетитом умял прилично бутербродов и всего остального. Пришлось тормозить, чтобы не объедать остальных, а то на меня не рассчитывали. Запас всегда есть, но не безразмерный. Вспомнился совместный советско-итальянский фильм «Подсолнухи»[17]. С Софии Лорен и Марчелло Мастроянни, а также яичница из двух дюжин яиц, которую они мучили напоследок, и выкинули последний кусочек. Уж точно бы умял всю, тем более при помощи голодных студентов. Еще посидели, доели и допили, и с новыми силами навалились на работу.

А к девяти часам удостоились визита куратора от парткома Гесса. На самом деле

Геннадия Семеновича, но все его звали только Гессом. А был он своеобразным «вечным студентом», и поступил в Универ на пределе (после 35 на дневное обучение не принимали). С ним, работа пошла шустрее, так как он приступил к рутинным полицейским обязанностям. Быстро разогнал всех по работам, и действовал, по армейским заветам. Чем бы — солдат не занимался, да хоть траву красил, лишь бы был при деле.

Ко мне подошел, узнать — чем занят, но я его направил к Наташе выспрашивать выполнение задач. Тоже мне выискался: «План — закон, выполнение — долг, перевыполнение — честь!» Только все мысли сбил, и пришлось их отлавливать разбежавшихся кто куда.

Когда начальство вдоволь продемонстрировало свою нужность, работа вернулась в нормальное русло, а аксакал сел обсуждать с Колей, что не та, дескать, молодежь пошла, и нет в них былого почтения к старшим товарищам. Я перестал слушать эту ахинею, и продолжил работу над статьей.

Засиделись после одиннадцати, и только опасение, что троллейбусы прекратят ходить — заставило завершать на сегодня, и выбираться на улицу. Там разошлись по остановкам, и разъехались на своих маршрутах. В троллейбусе стали болтать с Гришей, и как принято о работе.

— Ну как впечатления? Куратор, не оскуратился? Он — то и поставлен бдеть за исполнением «слова и дела».

— Все ново и необычно, но, тем не менее, интересно.

— Будет еще интереснее со временем. На самом деле, встречаемся не только на редколлегии, но и в домашней обстановке. А то и к Славе на кафедру биохимии заходим определить, какой на сей раз спирт — правовращающий или левовращающий. Проводим натурные эксперименты — от какого больше поутру трещит голова. Это проблема — требующая всестороннего и глубокого изучения. Он тоже раньше был в редколлегии, а сейчас аспирантит — на кафедре биохимии. А у них спирта, всегда — хоть залейся. А при желании — еще нагонят, там из их посуды, хоть десять самогонных аппаратов можно сваять. Только это жуткий секрет, о котором, пожалуй, лишь партком да ректорат не в курсе.

— Как же не в курсе. Так последний раз погрузились в эксперимент, что еле до дома довела. Все на подвиги после троллейбуса тянуло. Еще раз увижу, что у Славы дегустируете — пеняйте все на себя. — перебила Татьяна. — Гриша даже не думай к ним там присоединяться, сопьетесь все к чертовой матери. Как Хома Брут — до сиреневых чертей.

— Ага, точно: «Напился пьян, как павиан. За словом не полез в карман. Был человек, стал хулиган» или до дому добирался он «коленками назад»[18] Жизненно и образно, как и всё у Стругацких. А стишки, так сразу кандидаты в книгу — «Творчество душевнобольных и его влияние на развитие науки, искусства и техники» А ведь реальную книгу описали в «Понедельнике», библиографическую редкость[19].

— А еще забыл «позорят славный институт — такие пьяницы, как Брут» или «Товарищ, пред тобою Брут. Возьмите прут, каким секут, секите Брута там и тут» — подхватила Татьяна.

— Это пропаганда телесных наказаний, я протестую. Гриша не слушай её. А всего-то разок и было, а спирт был правильного вращения. Ведь утром после кефирчика — был совсем как огурчик.

— Точно, точно — зелёный и в пупырышках. Хорошо мама не заметила, а то обоим бы досталось, за ту твою пьянку.

— Ничего подобного, я потом нормально в школе занимался. В селе на свадьбах еще не так самогоном заправлялись. И несколько дней подряд. День у невесты, день у жениха, потом общая, и только потом свадьба. Так что, до недели гуляния доходили. А потом еще столько же лечились винцом после празднований.

— Тебе повезло, что мама не знает, про те похождения. Разбаловался там, в селе у бабушки, совсем от рук отбился. Видишь ли, как двенадцать лет исполнилось — то и взрослый — и вино в стакан наливают, и пахать, как взрослого отправляют.

— Да ладно пахать. Нормально работать, без длительных перекуров. Подход правильный, крестьянский. А не гнилой — интелихентский, где одни умные перекуры с решением проблем вселенского масштаба. Да, и юных пейзанок уже можно щупать потихоньку, без фанатизму. То есть, чтобы не застукали.

— То-то бабушка рассказывала, что гоняла крапивой тебя с девчонкой живущей неподалёку. Забыл, как бегали от неё?