Секс-тур в юность

— Это конверт для руководства Штази, о ваших теперешних операциях, находящихся на грани провала[47], и о будущих, которые желательно было бы провести, перепланировать или отменить[48].

— Хорошо, я пометила понятным мне способом. И она надписала какой то адрес на немецком.

— Это конверт[49] лично для Эриха Хонеккера. Его обязательно передать лично в руки самому адресату. И вообще надо всячески его поддерживать, так как он многое сделает для ГДР. Собственно именно он был одним из организаторов ССНМ и некоторое время вначале руководил им[50].

— Хорошо, я понимаю. Постараюсь сделать все возможное.

— Постарайся, чтобы письмо не проходило через множество рук, есть там разные, в том числе и недружественно настроенные к Хонеккеру среди партийного руководства, и те, которые потом активно содействовали подчинению вашей страны ФРГ. Я в письме эти имена написал, кого смог вспомнить, сама понимаешь для меня это события более чем тридцатилетней давности. Но отследить контакты указанных — не мне тебя учить.

— Хорошо, я поняла. Но что делать, я здесь учусь, а ты утверждаешь, что по обычным каналам это не стоит отправлять.

— Именно, всё равно тебя бы после отозвали. С такими сведениями, никто бы не оставил тебя работать за границей. Это очевидно. Так что, если хочешь помогу, чтобы состряпали липовую телеграмму вызов, это поможет вылететь ближайшим же рейсом.

— Не надо, я и сама могу срочно выехать, такое предусмотрено.

— Хорошо, не стану лезть в вашу кухню. А вот незапечатанный конверт лично тебе, там я записал, информацию твоего уровня. Думаю, тебе стоит прочесть его и собираться в путь. Мне тоже нельзя засиживаться. Очень обидно, что наше свидание так скомкано и абсолютно нет времени изобразить зверя о двух спинах, но тебе надо быть, как можно дальше, если меня возьмут наши спецслужбы.

Мартина вынула листок и стала быстро его читать.

— Да, еще пока вспомнил. Я перепутал — Горбачёв[51] первый секретарь Ставропольского крайкома. Они с Краснодарским по соседству расположены. И подумайте, что с ним делать, если наши мудаки будут телиться. Бог шельму метит, и ему пятно на лысину определил, туда бы еще свинца неплохо добавить. Его потом в народе иначе чем «Меченным» и не называли, разве что — добавляя Иуда «Меченный». Кстати он именно в ФРГ потом и спрятался от своего народа. Есть полно и других сук, но именно он и отдал на растерзание всё социалистическое содружество, и сам активировал заговоры по смещению неугодных ему руководителей социалистических стран, в том числе и Эриха Хонеккера.

— Ты предлагаешь устранить одного из довольно высокопоставленных партийных руководителей вашей страны?

— Будь у меня больше времени, сам бы лично занялся этим с превеликим удовольствием, но у меня никакой спецподготовки, данных о маршрутах передвижения и графиках встреч. А в одиночку сбор такой информации весьма долог. Не говоря о спецснаряжении, которое и вовсе взять неоткуда. Да, держитесь осторожнее с Андроповым[52], именно он продвигал эту гниду. Не знаю, как земляка или еще за что, но продвигал. Теперь понимаешь, почему я сказал про отсрочку. Я нашим спецслужбам, доведу информацию и о Горбачёве и других наших деятелях, так или иначе работавших на развал Союза. Но этот может и выскользнуть из-за расположения к нему Андропова. Фамилии тех предателей, я в письмах указал, и будет видно, принимаются ли какие-то меры. Но это не твой уровень, и в эти игры лучше не влезать, можно и голову потерять.

— А ты, свою потерять не боишься? С такими-то знаниями?

— Я тебе говорил — все это временно, и я скоро покину это время. Но видеть ту мерзость, что там творится, поверь, удовольствие ниже среднего, и за него цепляться всеми силами — никакого желания нет.

— Хорошо, тогда я буду читать, а то не успела дочитать твою записку. Хочешь еще что-то рассказать?

— Пока нет, вроде основное передал. Если вспомню, добавлю. Да, а что сказала Татьяна или вы не смогли увидеться?

— У них всё нормально, тобой пока не интересовались. Твой отец ушел на работу, и вам желательно встретиться на твоем обычном месте. Он подойдет после звонка.

— Вот спасибо. А то я беспокоился, как у них — не слишком ли переживают, что я в бегах. Не буду мешать читать, и сбегаю руки помыть. Надеюсь, Хайди уже приготовила обед. Я изрядно проголодался. Думаю я вас не объем, я не Рони.

Пошел мыть руки, и провозился там некоторое время. А когда влетел без стука в комнату — Хайди была уже там, и набрасывала халатик. Я сразу закрыл руками глаза, и стал извиняться перед девушкой. Извинения — загладили вину, и я был прощён. А когда девушки принесли обед из кухоньки, мы расположились обедать, больше налегая на вилки и ложки, чем на разговоры. Когда девушки стали убирать посуду, я попросил.