Секс-тур в юность

Похоже, пора прекращать этот цирк. Так можно до бесконечности ждать, когда этот оболтус одумается, и начнет говорить по существу. Надо идти спасать нашего сотрудника, а то держится из последних сил.

* * *

Я сидел и наблюдал, как старлей давил злость, и загонял её внутрь. Вот вам и кровавая гэбня с пытками на допросах. Я тут, уже около двадцати минут нарываюсь, а следователь терпит. Кремень-парень. Жалко было бы губить карьеру у такого. А вот если бы попалось дерьмо и начало мордобой, то я бы ему рассказал кое-что, чтобы упекли болезного «во глубину сибирских руд», зэков охранять на самых глухих зонах.

Тут дверь комнаты отворилась, и вошел полковник. Старлей быстро встал, а я остался сидеть, я не при погонах и не обязан вскакивать. Там посмотрим, достоин ли полкан полной откровенности. Но при нем уже можно говорить.

— Товарищ полковник, очень хорошо, что вы зашли, а то я давно прошу этого. Тут у меня еще есть просьба, чтобы в комнате с записывающей аппаратурой никого не было. Ведь по времени известно, на сколько времени бобина. Мы будем делать паузу, пока будут менять плёнку. А записанные надо сразу опечатывать, так как позднее их заберут в Москву.

— Старший лейтенант, вы можете идти, и выполните просьбу молодого человека. Пусть зарядят чистую пленку и проследите, чтобы все вышли.

— И в соседней комнате, в которой вы товарищ полковник слушали наш разговор, тоже пусть никого не будет. Мы должны беседовать вдвоем. Если опасаетесь, то оденьте мне наручники и пристегните к столу, это нисколько не будет мешать говорить. И, пожалуйста, принесите воды или лучше чаю, а то от длительного говорения я охрипну, а говорить я буду очень много.

Глава 21

«Все, что отдано — твое. Всё, что нет — потеряно».

Шота Руставели 1172–1216 год

После того что дверь комнаты закрылась, полковник посидел, глядя на меня и заговорил.

— Вот, сделано, как ты и добивался — все удалились из комнаты, и ты можешь поведать свои страшные тайны. И учти, твои штучки на меня не окажут никого действия, и вывести из себя, так просто не удастся. Возраст имеет и свои преимущества — опыт и терпение.

— Так и не собирался. Не мальчишка, чтобы не понимать, что к каждому возрасту необходим свой подход, на свете немало пожил, более шести десятков, так что даже старше буду. Разве что зачесть военные годы — год за три. А вы случайно не в Cмерше[75] служили? Просто интересно было бы повидать одного из зубров воочию. Книг о Смерше множество читал, и моя любимая — «В августе сорок четвёртого»[76] Владимира Богомолова. Она будет опубликована через несколько лет.

— Нет, я не в Смерше служил, и давай не будем отвлекаться.

— Хорошо, просто я решил, что надо дать время поменять плёнку в магнитофоне и выйти вашим сотрудникам, перед тем как начать действительно серьёзный разговор. Вы точно убеждены, что ваш приказ был выполнен? А то сливающих информацию — вам же и придется вычислять и обезвреживать.

— Да, они выполнили приказ, и хватит терять время. Тем более, не только своё, но и моё.

— Тогда приступим, я прибыл в своё юношеское тело из двадцатых годов следующего века, при этом, я далеко не первый подобный турист. Странно, если такие случаи ранее не фиксировались. Возможно, уже есть специальное подразделение, особо засекреченное, которое занимается такими вопросами. Я лично в рекламе туров видел выступления побывавших в прошлом, и вернувшихся обратно. Правда, только здесь я сообразил, что возвращаться могли далеко не все. И если в результате действий хроно-туриста, наступает летальный исход, то и возвращаться становится некуда. То есть возникает парадокс. В будущем даже исчезает сам факт такого тура, ведь он уже мёртв более пятидесяти лет. Но вряд ли устроители туров станут подчеркивать возможность исчезновения. Про бабочку Брэдбери вы наверно читали?

— Это рассказ «И грянул гром»? — и когда я кивнул, продолжил — Тогда читал, но там произошли радикальные изменения в возникшей реальности.