Секс-тур в юность

Благо, Виктор Петрович и сам понял это, и стоически выдерживает мой длительный монолог. Вначале он пытался несколько раз задавать вопросы. Но я, отвечая, не раз ему пояснял, что правильно сформулированный вопрос содержит половину ответа, а не догадываясь об ответе трудно задать правильный вопрос. Их же знания о будущем стремятся к нулю.

Несколько попыток он сделал, и при этом задавал вопросы по ранее затронутым темам, но я, в конце концов, убедил, что лучше мне самому рассказывать всё, что я вспоминаю, а не пытаться задавать вопросы, и слушать, что я повторно рассказываю многое, сообщенное ранее.

Ну вот, последняя булочка, и надеюсь, он тоже уже успел поесть, чтобы продолжить допрос. Попрошу еще горячего чая принести, чтобы смочить горло, а то сушит и уже побаливает. Впрочем, и не странно — столько говорить. Завтра и вовсе ничего сказать будет невозможно, так как голос полностью сядет, но это уже не критично.

Интерлюдия

— Петр Владимирович, я не зря звонил в предыдущий перерыв. Я сам хожу менять пленки в магнитофоне, забираю записанные к себе в кабинет, и, опечатывая, запираю в сейфе. Вначале, я тоже считал это плодом фантазии, но в допросе несколько раз переспрашивал, о некоторых событиях, и он отвечал, примерно, то же самое, но совсем иными словами. Если это было бы плодом фантазии, то события не совпадали, или если бы это была заученная роль, то слова повторялись. Здесь же его воспоминания, а в таких случаях каждый рассказ отличается деталями, но в целом соответствует, сообщенному ранее. Я практически не пытаюсь больше спрашивать, а то он отвечает, но подчеркивает, что мне трудно задать правильный вопрос, не догадываясь частично об ответе. А ответ от меня сокрыт будущим.

— Хорошо Виктор Петрович, я согласен, что ты, как мой заместитель, не мог не сообщить мне о такой информации, но поясни причину срочности. Завтра можно было бы с таким же успехом допросить его. Я послушал часть допроса, он рассказывал о событиях, отстоящих на десятки лет, и завтра до них тоже будут десятки лет. Не вижу, к чему такая спешка?

— Тут есть один момент, он пояснил, что сегодня он последний день находится в своём юном теле. И уже утром чувствовал признаки отторжения иновременной духовной сущности. Так что, если есть желание допросить, или составить своё мнение о нём, то это возможно сделать только сегодня.

— Пока, я вижу, что он тебя почти превратил в своего апостола. Неужели так складно вещает?

— Зря смеёшься, Пётр Владимирович, похоже, он сильно озабочен судьбой страны, по его рассказам она распалась на 15 независимых государств в 91-м, и партийная номенклатура с криминалом прибрали общенародную собственность к рукам, обрекая остальной народ на нищее существование. По его словам убыль народонаселения в те годы была большей, чем во время войны. Не могу сказать так ли это, но он этому верит и хочет предотвратить такое будущее. Оно и вправду совсем не то, что нам обещают с трибун съездов и пленумов.

— Может быть, он прибыл из будущего, и имеет свое представление о произошедших событиях, но кто может гарантировать, что оно объективно? Это всего лишь мнение одного человека.

— Конечно, оно субъективно, и будь он из среды их будущих олигархов, то совсем иначе бы представлял, сложившееся положение дел. Он даже упоминал, что политическая реклама постоянно убеждает народные массы, что именно олигархи и облагодетельствовали Россию, как эффективные собственники, создавая рабочие места, и подымая экономику страны. Заботятся о малоимущих и жертвуют на благотворительность. При этом сарказм из него так и сочится. Трудно сыграть такое, не будучи хорошим актёром.

— Тогда Виктор Петрович продолжай допрос, а я послушаю и попробую составить своё мнение. Даже если ему место в психушке, не каждый день встречается талант способный убедить такого опытного чекиста, как ты. Это действительно лучше наблюдать самому. Если у меня появится желание спросить, то я потом зайду и сам задам вопросы. Интересно, как бы он на них ответил.

* * *