Секс в эпоху согласия

Угроза насилия и его постоянное предчувствие дают мужчине основание заботиться о женщине и в то же время в некоторой степени контролировать ее жизнь. Твердя об опасности, он заодно совершает ритуал предупреждения. Он заставляет женщину постоянно оценивать собственные действия с точки зрения рисков перед лицом неизбежного насилия. Ее предупреждали. Нужно было думать.

Поиск убийцы рыжеволосой девушки набирает обороты, а Фрэнни чувствует, как вокруг нее сжимается кольцо мужского внимания. Она все больше увлекается Мэллоем, хотя и боится, что именно он и есть убийца. Дальше происходит чудовищная вещь: близкая подруга Фрэнни становится жертвой того же маньяка, а героиня обнаруживает ее тело. Мэллой приезжает осматривать место убийства, и позже Фрэнни расспрашивает его в подробностях, что он там увидел и что делал. Она хочет знать все до последней мелочи, и герой интересуется, зачем ей это нужно. «Чтобы представить себе, как это было, — отвечает она. — И чтобы наконец заснуть». Она хочет визуализировать свои страхи, свои кошмары.

Нужно ли нам пытаться делать то же самое? Как понять, является ли страх нападения твоим собственным страхом? Или это продукт чужой фантазии, который тебе просто приходилось рассматривать во всех ужасающих подробностях? Может быть, созерцание худшего действительно помогает удержать страх под контролем, выхолостить его и прогнать прочь. Неудивительно, что секс «заражается» насилием.

Незадолго до шокирующего конца романа Мэллой рассказывает Фрэнни, которая изучает жаргоны, о выражении «в щелке» (in the cut). «Щелка», конечно, здесь значит «вагина». Выражение используют люди, играющие в азартные игры, и обозначает оно, как объясняет герой, «место для заначки — укромное и безопасное». Безопасное для кого? Фрэнни в сексе обычно балансирует между удовольствием и страхом. Однажды ночью она и Мэллой занимаются сексом у него в кабинете. Он нагибает героиню, сковывает ее запястья наручниками и проникает пальцами ей в анус. «"Что ты делаешь?" — прошептала я. Но я знала, что он делает. Просто мне казалось, будто я должна притворяться, что не знаю, чего он хочет. Открыть закрытое. Настаивать. Овладеть мной. "Раcпечатать" меня. Наконец-то. Я, которая не хотела принадлежать одному мужчине. Я, которая не хотела, чтобы меня сковывали, покоряли, "распечатывали" и разбивали мне сердце». Но тут же она продолжает: «Я хотела, чтобы мной владели, чтобы меня подчиняли и "распечатывали". Меня охватил древний зов, я жаждала, чтобы меня выбирали и добивались, чтобы за меня сражались».

Фрэнни приходится притворяться — и перед собой, и перед партнером, — что она знает о своих желаниях гораздо меньше, чем ей известно на самом деле. И все же героиня действительно в каком-то смысле о них не знает, ведь ее желания никогда не могли раскрыться свободно. Она и хочет, и не хочет, чтобы ее подчинили с помощью секса. Эта книга глубоко, до боли эротична, и не в последнюю очередь благодаря тому, что Сюзанна Мур хорошо понимает: секс иногда подразумевает жестокость по обоюдному согласию. И при удачном раскладе такой секс бывает не просто хорош и взаимно приятен — он помогает нам проработать наши глубинные страхи и скрытые страсти.

Но как при этом не бояться секса? Мы уже видели, как раздраженно публицисты упрекают феминизм за нагнетание темы насилия. Кипнис в «Нежелательных подкатах» пишет, что «нет лучшего способа закрепостить женщину, чем убеждать ее в том, что насильник ждет ее за каждым углом».

Но суть в том, что противопоставление секса и насилия в данном случае искусственно. Нам не нужно отрицать, что насилие существует, чтобы уберечь эротику, и ни к чему исключать эротику из насилия. Достоинство книги Мур и заключается в том, что в ней описывается и блаженство секса, и его пугающие стороны. В этом романе страх и желание не противопоставлены друг другу и не существуют в отдельных мирах. Напротив, они уравнены в правах. Им приписана общая психологическая значимость. Применение силы часто зажигает искру желания, а там, где бурлит желание, легко найти отблески угрозы. Сюзанна Мур и ее героиня принимают страх и опасность как составляющие мира эротики. Социум, на свою беду, часто игнорирует этот факт.