Секс в эпоху согласия

Жизнь мужчин тоже устроена непросто. С одной стороны, общество с готовностью принимает, одобряет и защищает их желания. Мальчики — как минимум те мальчики, которым повезло родиться с определенным цветом кожи и в определенной классовой среде, — приходят в этот мир с желаниями, к которым готовы приспосабливаться все. Право гетеросексуального мужчины на обладание женским телом считается чем-то совершенно естественным: например, отец Брока Тернера жаловался в интервью, что его сын получил приговор всего за «двадцать минут акта» (он называет изнасилование актом, и это говорит о многом, в частности о неразличимости полового акта и изнасилования в его глазах)[116]. Половое влечение гетеросексуального мужчины признается биологической потребностью, потому что все складывается в его пользу, его желания социально приветствуются, хорошо изучены, облечены в приемлемую форму и охотно обслуживаются. Они глубоко укоренены в культуре, они процветают. Люди искренне считают, что мужской оргазм важнее. Мужчин сравнительно снисходительно судят за сексуальные преступления. Все это, конечно же, создает благоприятные условия для беспрепятственного прохождения цикла сексуальных реакций («желание — возбуждение — оргазм»), что так трудно дается женщинам (здесь важно сделать замечание о расовом неравенстве: сексуальность темнокожих мужчин фетишизирована и часто описывается как «необузданная животная тяга к сексу» и при этом осуждается больше, чем сексуальность белых мужчин, особенно когда дело касается контактов с белыми женщинами).

Итак, в целом социум поощряет мужскую сексуальность, однако он многого от нее требует. Ожидается, что мужчина будет вести себя как неутомимая секс-машина, — но стоит ли к этому стремиться? Он должен непрерывно покорять вершины гетеросексуальной маскулинности — но повод ли это для зависти? Необходимость постоянно быть наготове, все время демонстрировать высокое либидо, кого-то завоевывать, с кем-то соревноваться — это тоже дорога в никуда. Мужчины боятся неудач и унижений и знают, что не оправдавший общественных ожиданий самец подвергнется позору и издевательствам. Более того, будучи часто не в силах дотянуться до слишком высокой планки, заданной обществом, мужчина попадает в ловушку стыда и крайней неуверенности в себе, которые питают мужскую агрессию. Мужчины ненавидят женщин, чтобы им не пришлось ненавидеть себя.

Так же как и женщины, мужчины порой занимаются сексом не по зову полового влечения. Мотивом может быть желание доказать собственную мужественность, соответствовать общественным стереотипам и избежать насмешек. Дело не в том, что у женщин «мотивы», а у мужчин «влечение», — мы просто привыкли закрывать глаза на мотивы и стимулы, которые подталкивают мужчин к поиску новой партнерши. Мы делаем вид, что их нет, и по инерции считаем мужское половое влечение зовом природы, в то время как оно в той же степени социально обусловлено, что и женское.

Наши модели сексуальности не должны строиться на социальных конструктах, на предположениях вроде того, что мужчине всегда приятен секс, а женщина обменивает его на что-то более для нее ценное. И признавая, что в обмен на секс можно действительно получить близость, не нужно забывать, что секс и сам способен дать ее безо всякой торговли. Почему бы не принять за идеал взаимно приятный секс, который приносит удовлетворение обоим партнерам? Почему бы не начать менять наши социальные и культурные установки так, чтобы противоречивое женское сексуальное удовольствие стало осознаваться как ценность? Почему бы не признать сложность мужской сексуальности? Давайте возведем на пьедестал универсальное, демократичное, свободное от гендера наслаждение и доступный всем гедонизм — все то, что Софи Льюис назвала «экспериментом без границ и оков»[117].

Любая сексуальность в основе своей реактивна; всякое эротическое желание оформляется культурой. Давайте возьмем из концепции Бэссон самое важное — акцент на динамической природе полового влечения, рождающегося в отношениях, — и оставим за скобками разговоры о различиях мужской и женской сексуальности. Половое влечение зарождается в конкретный момент и в конкретных обстоятельствах, по-разному проживается каждым человеком и меняется под воздействием различных условий. Именно поэтому секс для нас что-то значит — это не просто функциональный акт, это событие, полное смысла. И если мы хотим, чтобы секс приносил нам радость и удовлетворение, мы должны направить все свои усилия и всю энергию на формирование социального и культурного контекста, который будет этому благоприятствовать.

3. О возбуждении