Сексология в письмах (Опыт психотерапии по интернету в сексологии)

В поисках женщин всегда наличествовала доля принуждения или обмана. Излюбленным трюком организаторов секса было, сидя за рулём иномарки, "снять" проститутку, ждущую клиента. Приехав на квартиру, к "снявшему" её молодому человеку, та вдруг обнаруживала, что обслуживать ей придётся целую группу молодых людей, гораздо менее "солидных", чем обманувший её клиент. Утешением незадачливой путанее служило лишь то, что ребята казались обаятельными и обещали щедро оплатить ей "переработку". Увы, обман и тут подстерегал её, что было дополнительным поводом для ликования проказливых юнцов.

Более криминальными были способы втягивания в групповой секс девчонок, далёких от проституции. Скажем, кто-нибудь из ребят посимпатичнее знакомился с девушкой на дискотеке и вступал с ней в связь наедине. Когда она приходила на второе свидание, то кроме "любимого" обнаруживала в доме и его друга. После выпивки, уступая нажиму, он становилась любовницей обоих. С третьего раза девушка должна была ублажать уже многолюдную компанию. В противном случае в ход пускалось запугивание: "А хочешь, мы расскажем твоим родителям о твоих сексуальных похождениях?! И фотографии покажем!"

На мой вопрос, мучились ли друзья угрызениями совести от такой криминальной проделки, Олег заявил: "Так ведь те, кто на этом попадался, – дуры беспросветные; да и "на передок" они чересчур слабы! Чего их жалеть? Мы учим их жить".

Чаще, впрочем, дело обходилось без особого принуждения. Просто снимали "пару шлюшек" (их презрительно именовали, употребляя термины и похлеще) из тех, кто отдаётся не ради заработка, а из пристрастия к промискуитету. Именно их чаще всего приглашали повторно.

Общие партнёрши вызывали у своих "групповых любовников" чувство презрения. Даже тогда, когда "обламывали" вполне приличных девочек, их тоже презирали и унижали (часто вопреки их настоящим душевным качествам). Ведь агрессивность – непременный компонент поискового инстинкта и группового секса. Таков уж характер незрелой сексуальности и такова психологическая защита юнцов.

Следует, впрочем, заметить, что обычно и сами "общие девочки" ведут себя так, словно хотят вызвать к себе чувство гадливости. Отчасти это объясняется тем, что они не понимают характера сексуальности, возбуждаемой ими у юнцов с подобным типом поведения.

Секс наедине обычно не интересовал Олега, хотя встретив навеселе какую-нибудь из участниц прежних "групповух", он мог вступить с ней в половой акт в качестве единственного партнёра. Выяснилось, правда, что такая непривычная "интимность" приходилась менее трёх–четырёх раз на полсотни случаев группового секса.

Случай, с которого я начал свой рассказ об Олеге, объяснялся уже возникшим половым расстройством. Сначала затяжной половой акт, который был свойствен молодому человеку и которым он гордился, сменился менее длительным и менее регулируемым. Постепенно алкоголь (все половые связи протекали на фоне выпивки) перестал подхлёстывать сексуальность, как это бывало прежде, а, напортив, стал угнетать возбуждение. Эрекция становилась всё слабее, оставаясь достаточной лишь для орального секса. Полный крах наступил при попытке завести себе постоянную партнёршу.

Разгадка заболевания Олега сводится к нескольким причинам. Свою роль сыграли особенности его характера: Олег относился к разряду конформистов ("соглашателей"), во всём подражающих своей среде, вечно плывущих по течению, подчиняющихся своей группе и в большом, и в малом. Конформизм определял собой не только характер полового поведения, но и весь образ жизни молодого человека. В университет он "поступил как все, чтобы "не загреметь" в армию". Учась, с неба звёзд не хватал, ни в чём не перечил преподавателям. Аспирантура тоже подвернулась без хлопот, избавив его от поисков работы. Предложенная ему тема диссертации ни в малейшей степени не интересовала Олега, зато имела явно "проходной" характер.

Групповой секс позволял Олегу, оставаясь крайне инфантильным, избегать инициативы. Правда обречённость оставаться на "вторых ролях", присущая конформистам, порой ущемляла достоинство Олега, но он утешался, находя конформные же способы самоутверждения и мести (как в случае с теми двумя "общими девочками"). Между тем такой подход губителен для подлинной сексуальности. Ведь незрелый секс строится по типу – чем хуже партнёрша, тем лучше: нет поводов для чувства вины и для угрызений совести. Именно поэтому вместо нежности к избраннице юнцов возбуждает садистская демонстрация себе и партнёрше её моральной неполноценности ("Не забывай, что ты всего лишь шлюха!"). Для "взрослого" секса требуется подруга, которую если и не боготворишь, так, по крайней мере, хоть ценишь.