Сексуальная симфония (СИ)

Гермиона ощутила, до какой степени он возбуждён, и ее снова окатила горячая волна. Она осознала, что отвечает на его поцелуи так же яростно. Охватившее её желание оказалось таким неистовым и таким внезапным, что она едва не потеряла сознание.

Гарри оторвался от неё. Распухшие губы пульсировали, горели огнём. Он резко поднял голову. Вздохнул с глухим звуком, похожим на рычание.

— Ты мне нужна. Нужна. Я думал, это пройдет, что я опомнюсь, но нет. С каждым днём становится только хуже, я больше не могу думать о тебе, как о подруге детства.

Гермиона, как загипнотизированная, смотрела на него. У неё возникло смутное пока осознание, что она смогла бы уйти, оторваться от него, если бы в нём было только то, с чем она уже сталкивалась — страстное, но контролируемое желание, неистовство плоти, совсем не задевающее душу. От этого можно было бы легко уйти. Или принять без особых треволнений, по обоюдному согласию, получить удовольствие ради удовольствия. Цивилизованным путём…

В том, что происходило сейчас, не было ничего цивилизованного. Его желание прорвалось, как потоки воды сквозь дамбу. Её несло в этом вихре неистового желания. Сознание, что он захвачен не меньше, чем она, ещё больше подстегивало. Никогда в жизни Гермиона не чувствовала себя столь необходимой мужчине.

— Черт побери, Гермиона!

Он обхватил её лицо дрожащими руками. Снова яростно поцеловал.

— Скажи «да» или снова скажи, чтобы я убирался к чёрту. Только не заставляй меня ждать ответа.

Где-то в глубине сознания едва слышный голос благоразумия нашёптывал, что надо остановиться. Он не должен видеть, как она перед ним беззащитна. Однако новый вихрь эмоций смёл все благоразумные мысли. С губ её сорвался какой-то стонущий звук — ответ и ему, и себе самой. Руки скользнули вверх, обняли его, ногти впились в твёрдые мышцы спины. Грудь поднялась от возбуждения, затвердевшие соски под блузкой коснулись его груди.

У него перехватило дыхание.

— Да? — хрипло проговорил он.

— Да.

Слово вырвалось само собой до того, как она успела подумать. Вся её неуверенность растворилась в мощном потоке ощущений.

Пальцы его скользнули вдоль её шеи, вниз, к застежке, и прежде чем Гермиона успела ему помочь, блузка распахнулась и слетела с её плеч. Она изогнула спину, прижалась напрягшейся грудью к его груди. Он издал хриплый звук. Его губы и язык играли с её губами, покусывали, трогали, возбуждая сильнее, чем обычные поцелуи. Руки скользнули вдоль её спины, прижали теснее.

Гермиона услышала собственный стон, ощутила боль в груди, нестерпимый жар в сосках. Желание нарастало так бурно, что это походило на приступ безумия. Не сознавая, что делает, она ухватила зубами его нижнюю губу. Он издал звук, похожий на рычание. Дыхание их смешалось. Он нащупал эластичный пояс на её шортах, потянул вниз. Гермиона ощутила ногами влажную от росы траву. Только в этот момент она заметила, что туфель на ногах уже нет.

Неловкими от нетерпения пальцами она пыталась расстегнуть молнию на его джинсах. Когда молния наконец поддалась, Гермиона потянулась к нему и нащупала твёрдый член — как будто шелк, обернувший мрамор.

— Нет. Если ты до меня дотронешься, я…

Она дотронулась, несколько раз провела рукой, сжала мошонку и облизнула пересохшие губы.

— Скорее, — прошептала она, желая лишь одного — ощутить его внутри.

Гарри потянул её вниз, на влажную траву, рванул на ней трусики. Одной рукой он с силой поглаживал её грудь и живот. Потом рука скользнула вниз, пробралась между её белыми бёдрами.

Гермиона издала звук, похожий на всхлип. Длинные пальцы ласкали, гладили, проникали, изучали. Всё её тело болело, горело. Она ощущала пустоту, которой никогда раньше не чувствовала. Ничто на свете не имело значения. Только бы ощутить его внутри.

— Чего ты ждешь? — проговорила она хриплым, надтреснутым голосом.

— Не надо торопиться. Не надо спешить. Но я…

Его язык снова ворвался во влажную глубину, чтобы показать, какое удовольствие умеет доставлять. Его руки вырисовывали узоры на её истекающей влагой щели и уносили её все выше и выше, так, что в какой-то момент ей стало страшно. Она яростно впилась пальцами в его плечи, выгнула спину. Его горячие губы скользнули вниз, сжали сосок и втянули его, и дальше… вдоль живота, ещё ниже. Кончик языка коснулся самого чувствительного места на её теле. Гермиона вскрикнула от наслаждения, задохнулась. Попыталась унять крик, прийти в себя, но это не удалось. Если вначале она ещё смутно ощущала запахи травы и жимолости, чувствовала влажную теплоту ночи, слышала стрекотание сверчков, отдалённые раскаты грома в горах и даже их собственное хриплое дыхание, то теперь все ощущения сконцентрировались на страстном желании, сжигавшем её тело.

— Гарри… я больше не могу…

С невероятной медлительностью он ласкал языком шёлковую кожу живота, груди, шеи. Ногами раздвинул ей бёдра как можно шире. Гермиона, не в силах терпеть, громко застонала.

— Черт бы тебя…

— Спокойно, — пробормотал он, как будто бы самому себе.