Сексуальная жизнь в Древней Греции

Когда Орион вырос, его сильная чувственность нашла себе выход кощунственным образом. Опьянев, он насилует дочь (или жену) своего гостя и друга Энопиона, царя Хиоса (Парфений, 20; Пиндар, фрагм. 72). За это отец лишает его зрения, но Орион ощупью бредет на восток, где лучи солнца вновь зажигают свет его зрения. Позднее его охватывает вожделение к Афродите, и он пытается учинить над нею насилие; после этого богиня насылает скорпиона, который убивает гиганта своим ядовитым жалом (Арат, "Явления", 636 ел.; Никандр, Ther., 13 ел.; Гораций, "Оды", Ш, 4, 70). По другому рассказу, излагаемому Пиндаром (фрагм. 74), похоть в Орионе пробудила Плейона с дочерьми; пять лет он преследовал их, пока Зевс не поместил их всех среди звезд: гонимых беглянок он превратил в созвездие Плеяд, гиганта - в созвездие Ориона, его гончую - в звезду пса Сириус.

Если красота представлялась грекам высшей ценностью, которой они неустанно поклонялись, то вполне понятно, что среди пестрого сонма их

58 О рождении Ориона см. Овидий, "Фасты", v, 495 ел.; Нонн, Dionysiaca, xiii, 96 ел.; Гигин, Fab , 195, Poet, astrnn., п, 34, хотя, согласно Страбону, iх, 404, о нем говорил уже Пиндар (фрагм. 73) Неверна этимология, производящая его имя от ovрeiv, глагола, означающего не только "мочиться", но и "извергать семя" (так, например, у Антон Либерала, 41). богов были и такие, что мыслились подателями и распределителями красоты. Подробно рассматривать очаровательные легенды, изобретенные чувственной радостью и воображением эллинов, значило бы раздуть книгу вне всякой меры. В нашей краткой подборке, призванной соответствовать определенной цели, мы можем лишь слегка коснуться того, о чем сказать совершенно необходимо. Поэтому ограничимся беглым упоминанием Ор, которые символизировали времена года, обусловливая своевременный рост цветов, растений и плодов. Поэты и художники изображали их в образе очаровательных дев, украшенных золотом, драгоценными камнями, цветами и плодами, облаченных в легкие, прозрачные одежды. Самой изящной из трех (по обычному счету) Ор была богиня весны, звавшаяся у греков Хлоридой, а у римлян - Флорой. В нее были влюблены Борей, могучий бог северного ветра, и Зефир, нежный западный ветер; она отдала свою благосклонность Зефиру, которому остается неизбывно верна в своей трогательной любви. Прекрасная картина в Помпеях, к несчастью, частично разрушенная, изображает по-юношески прекрасного, увенчанного миртом Зефира, который держит в левой руке цветущую ветвь и в сопровождении двух Эротов приближается к спящей возлюбленной, в то время как третий Эрот стягивает одежду с верхней части ее тела (другое объяснение данной картины читатель найдет в книге W. Helbig, Wandgemalde Campaniens, S. 194, № 974). С течением времени Ор стали отождествлять скорее с часами суток, а времена года изображались в виде мужских фигур.

Возможно, еще более очаровательны, чем Оры, были Хариты, или, как называли их римляне, Грации. Обычно считалось, что Харит, как и Ор, - три и что они персонифицируют все чарующее, веселое, изящное, чувственно-прекрасное. Для эллинской культуры чрезвычайно много значит тот факт, что подобное прославление обнаженной чувственности относится не к позднейшему периоду упадка, как его принято называть, но что задолго до него древнейшие поэты, творившие во мгле предыстории, - например, мифический гимнопевец Памф (Павсаний, ix, 35, 4) - воспевали Харит и их чувственное очарование. Эти богини всегда там, где речь идет о проявлении самых веселых радостей жизни, где игра и танец, где беспечальный пир, где звучат песни и ударяют по струнам. По Феогниду (Феогнид, 15; пословица у Зенобия, i, 36; ср. Сенека, De benef., i, 3), вместе с Музами они пропели на свадьбе Кадма и Гармонии: "Вечно прекрасное мило, а что не прекрасно - не мило" - слова, которые столь верно отражают сущность Харит и являются квинтэссенцией греческой жизненной мудрости вообще. Они и сами прелестны, всегда смеются и танцуют, поют и скачут. Они купаются в ручьях и реках и увенчивают себя весенними цветами, особенно розами. Древнейшие художники изображают их одетыми, но с течением времени их одежды становятся все более прозрачными, пока наконец они не предстают совершенно обнаженными, заключая друг друга в объятия, так что выражение "нагой, как Грации" становится пословицей.

С Грациями часто ассоциируются Музы - богини искусства в самом широком смысле слова. Число Муз обычно равняется девяти, и особого упоминания заслуживает Эрато - Муза эротической поэзии.