Сексуальный студент по обмену (ЛП)

— Нет никаких шансов, что эти пузырьки растворятся в ближайшее время, — говорю я со смешком, — так что ты можешь начинать говорить.

— Я просто задумался, — он поднимает глаза, встречаясь со мной взглядом, флиртующая улыбка играет на его губах. — Это самое порочное, что ты когда-либо делала, Эхо?

— Да, — отвечаю еле слышно. Но я не двигаюсь, мне страшно пошевелить хоть один пузырек.

— Я уже понял, — кивает он. — Каково это?

Простое «порочно» в ответ разочарует нас обоих, поэтому делаю глубокий вздох и тяжело выдыхаю, обдумывая ответ.

— Ранимо, но волнующе… Не так, как ты подумал, — ухмыляюсь я. — Я рада, что ты прилично себя ведёшь и мы теперь друзья… которым комфортно друг с другом. Я могу смириться с тем, что мне приходится делить с тобой ванную комнату. Ты мне нравишься, Кингстон. Ты хороший парень. А я редко ошибаюсь в людях.

— Ты льстишь и слишком высокого мнения обо мне, — его лицо мрачнеет, а плечи опускаются. — Не думаю, что ты права насчёт меня.

Я смеюсь.

— Кингстон, я давно уже поняла, что ты никогда не был заинтересован стать священником.

Он качает головой и тихо смеётся.

— Я до сих пор не могу поверить, что мой отец написал эту чепуху. Мне очень жаль, что он солгал твоей семье.

— Не нужно. Это же его ложь, а не твоя. И если это заставит тебя почувствовать себя лучше, то сомневаюсь, что мои родители на самом деле повелись на это. Мой папа просто хочет верить в это, для того чтобы не беспокоиться о том, что мы принимаем ванну вместе, — я награждаю его ухмылкой.

Он снова смеётся, но на этот раз тихо и недолго.

— Там, дома, мой отец очень важный человек — военный атташе. Я не очень боевой… не достаточно, чтобы удовлетворить его запросы.

— Так это было что-то намного большее, чем простое превышение скорости. Что ты сделал? — спрашиваю и, навострив ушки, немного приподнимаюсь.

Он стонет и проводит рукой по волосам, измученно закрывая глаза.

Отвожу взгляд в сторону и скольжу обратно под пенную мантию.

— Прости, я снова спрятана. Можешь открывать глаза, — он медленно поднимает веки, обращая на меня вальяжную чувствительность своего взгляда. — Знаешь, может это и не очень хорошая идея на самом-то деле. Думаю, уже надо выходить. Можешь передать мне мой халат?

— Конечно, — Кингстон не спорит, просто протягивает халат, а затем разворачивается и направляется в свою комнату. — Спокойной ночи, Любовь моя, — он звучит побеждённо, когда закрывает за собой дверь.

Я быстро чищу зубы и спешу в свою комнату, чтобы сменить мокрые бикини на шорты и удобный спортивный лифчик, после чего наношу на руки и ноги любимый лосьон. Убедившись, что двери балкона закрыты, взбиваю подушку… и понимаю, что я проиграла. Переполняемая адреналином и не исчезающим страстным желанием, не могу найти себе места в поисках их высвобождения.

Опять надеваю халат, и как только крепко завязываю узел на талии, мои ноги сами меня ведут. «Возможно, я сплю», — пытаюсь убедить себя, когда поднимаю руку, чтобы постучать.

— Входи, — доносится по ту сторону двери его спальни, и звучит так, будто он удивлён.

Я поворачиваю ручку и медленно открываю дверь, одновременно испуганно и нерешительно, потому что не знаю, что могу там обнаружить.

Кингстон сидит на краю кровати, обеими руками опираясь на колени. Лунный свет только подчёркивает беспокойство на его лице.

— Всё в порядке, — он хлопает по краю кровати рядом с собой. — Проходи. Садись.

Я спешу сделать, как он сказал, прежде чем успею передумать, и он посмеивается, когда я немного отскакиваю от матраса, в спешке садясь на кровать.

— Противостоять соблазну для большинства затруднительно из-за того, что они совершенно не хотят ему сопротивляться, — произносит он.

— Что? — спрашиваю шёпотом, прекрасно понимая, о чём он говорит, — и даже более того, что он имеет в виду.

— Я однажды услышал эту цитату. И не вспоминал о ней… до этого момента, — он тяжело вздыхает. — Зачем ты пришла сюда, Эхо?

— Я… — запинаюсь, чувствуя, как мои щёки начинают краснеть, и молюсь, что он не заметит этого в тусклом освещении. — Я не знаю.

— Верю, — он сдвигается и, положив одну ногу на кровать, садится боком, лицом ко мне. Магнетизм и химия, витающие между нами, мешают мне трезво мыслить, и мне приходится сосредоточиться на дыхании, чтобы не зацикливаться на этой ситуации.

— Повернись, — приказывает он строго, затем берёт меня за плечи и разворачивает к окну, спиной к себе.

Он не убирает руки, сделав это. И, должно быть, почувствовав мою напряжённость, он наклоняется и, касаясь ртом моего уха, произносит:

— Это просто массаж, чтобы ты немного расслабилась перед сном. Это наименьшее, что я могу сделать, чтобы снять напряжение после сегодняшнего дня.

Он немного спускает халат с моих плеч и начинает разминать мои мышцы уверенными, быстрыми движениями.

— Лучше? — спрашивает он, и я киваю в ответ. Кингстон перемешает одну руку к моему затылку, и я наклоняю голову вперёд. — У тебя красивые волосы, — шепчет он, — но я часто задаюсь вопросом, как бы они выглядели, если бы были длинными и гладкими.