Сексус

– Но ты же говорил мне… – начала я, увидела его широкую улыбку и сразу же поняла, какой была идиоткой. – Так, значит, ты меня на это ловил, – только и могла сказать я. И потом почувствовала желание отомстить ему. Глупо, конечно, он же мне ничего плохого не сделал. Но мне очень захотелось его унизить. Знаешь, я сама себя презираю за то, что вытворяла, – продолжала Мона. – Он не заслуживал такого обращения. Но мне даже доставляло злобную радость мучить его. Я отчаянно флиртовала с каждым знакомым мужчиной, а кое с кем и спала, а потом рассказывала ему и наслаждалась, видя, как ему больно. «Ты молодая, – говорил он. – Ты сама не ведаешь, что творишь». Так оно и было, но я понимала только одно: я лучше его, и, хотя он мне и платит, он – мой раб. «Пойди и купи себе другую девицу, – говорила я. – Ты вполне можешь устроить это куда дешевле тысячи долларов. Я бы тебе и за пятьсот дала. Ты вообще мог бы получить меня и за так, если бы был половчее. Водись у меня такие деньги, я бы на каждую ночь подыскивала себе что-нибудь новенькое». Вот таким образом я изводила его, пока наконец он не выдержал. Однажды ночью он заговорил о браке. Он клялся, что немедленно разведется с женой, и говорил, что не может жить без меня. «Но я-то могу жить без тебя», – ответила я, и он вздрогнул. «Ты жестокая, – сказал он. – И ты несправедлива». А я не хотела за него замуж, каким бы искренним он ни был. И деньги его меня не интересовали. Не знаю, зачем я была с ним так безжалостна. Потом, когда мы разошлись, я самой себя стыдилась. Однажды я даже пришла к нему и попросила прощения. Он жил тогда уже с другой девушкой – это первое, что он мне сообщил. А потом он сказал: «Я тебе никогда не изменял. Я любил тебя. На все для тебя был готов. Конечно, я не надеялся, что ты останешься со мной навсегда. Но ты была слишком своевольной, слишком гордячкой». Он говорил со мной почти так, как мой отец. Я чуть не разревелась. И тогда я сделала то, что мне и присниться не могло: я стала умолять его отправиться со мной в постель. Он весь затрепетал от волнения. Но он был порядочен до чертиков, чтобы воспользоваться моей слабостью. «Да ведь тебе не хочется спать со мной, – сказал он. – Ты просто хочешь доказать мне, что раскаиваешься». А я все говорила, что хочу его, что он мне нравится как любовник, что он прекрасный мужчина. Такому натиску трудно было сопротивляться, но он боялся. Он не хотел снова привязаться ко мне, вот в чем дело. А я думала только о том, как бы затащить его на себя, и не знала, что еще нужно для этого сделать. Ведь он любил меня, и тело мое любил, и все-все ему во мне нравилось. И я хотела дать ему счастье. Хотя бы и против его воли. Это было нелегко, но в конце концов мы оказались в постели. А у него – никакой эрекции. Не знаю, что с ним случилось, я с этим никогда не сталкивалась. Все я испробовала. И мне было приятно так себя унизить. Когда я его сосала, я даже улыбалась про себя: вот уж не думала, что буду так потеть для человека, которого ни во что не ставила… Но ничего не получилось. Я сказала, что завтра приду снова и мы еще раз попробуем. Он взглянул на меня с ужасом. «Чего ж здесь такого? – сказала я. – Ты помнишь, как ты был терпелив со мной вначале? Почему ж мне не быть с тобой терпеливой теперь?» А он говорит: «Безумие. Ты же меня не любишь. Просто подставляешься, как шлюха». – «Так я теперь и есть шлюха», — ответила я. Он меня буквально вытолкал. Испугался, жутко испугался.

Я надеялся, что услышу все-таки конец этой истории. Я спросил:

– Так ты пришла к нему опять?

– Нет, не пришла. Вообще больше его никогда не видела. «А он все ждет не дождется», – сказал я про себя.

Утром я напомнил, что мы собирались отправиться к врачу. Сказал, что встречусь с Кронским, посоветуюсь и потом днем позвоню ей, и встретимся мы уже у доктора. Она послушно кивнула. Больше ничего и не требовалось.

Ну вот, так мы и явились к выбранному Кронским доктору. Сдали кровь на анализ и потом даже пообедали вместе с врачом. Он был молод и, по-видимому, не слишком-то в себе уверен. Что делать с моим членом, он толком не знал. Спросил, не было ли у меня раньше триппера или сифилиса. Я сказал, что триппером болел дважды. А рецидивов не было? Нет, насколько я понимаю… Он полагал, что лучше подождать несколько дней, прежде чем предпринимать что-либо, а пока он исследует нашу кровь. Выглядим мы оба вполне здоровыми, хотя внешность часто бывает обманчивой. Словом, он крутил вокруг да около, как это часто бывает с молодыми врачами. И со старыми тоже. Так мы и ушли ни с чем.