Секта-2

Алексей Колышевский СЕКТА-2

«Я – инок Альбериго, – он сказал, —

Тот, что плоды растил на злое дело

И здесь на финик смокву променял».

«Ты разве умер?» – с уст моих слетело.

И он в ответ: «Мне ведать не дано,

Как здравствует мое земное тело,

Здесь, в Толомее, так заведено,

Что часто души, раньше, чем сразила

Их Атропос, уже летят на дно.

И чтоб тебе еще приятней было

Снять у меня стеклянный полог с глаз,

Знай, что едва предательство свершила,

Как я, душа, вселяется тотчас

Ей в тело бес, и в нем он остается,

Доколе срок для плоти не угас».

Данте Алигьери.

«Божественная комедия»

Пролог

Дождливой осенней ночью 16 сентября 2007 года из ворот поселка Горки-10 выехал черный бронированный «Мерседес» с номерным знаком «е666кх77RUS» и, включив проблесковые маячки, быстро набирая скорость, понесся по направлению к Москве.

Спустя 16 минут автомобиль въехал на территорию Кремля через ворота Боровицкой башни и остановился во дворе здания Президиума Верховного Совета. Из автомобиля выскочил охранник, весьма похожий на заправского головореза, и спешно открыл заднюю правую дверцу. Из машины неторопливо, с достоинством вышел высокий представительный мужчина с большим носом, придававшим его внешности некоторую «орлистость». Одет он был в строгий костюм, поверх которого набросил офицерскую плащ-палатку защитного цвета. Сделав охраннику знак не следовать за собой, мужчина подошел к неприметной боковой дверце и позвонил четыре коротких раза с одинаковыми перерывами. За дверью, которую открыл офицер в чине майора, оказалось крошечное помещение размером не более 15 квадратных метров с расположенным там лифтовым входом. Человек в плащ-палатке вошел в лифт и нажал единственную кнопку. Лифт сперва опустил его на 100 метров вертикально вниз, а затем примерно на столько же продвинулся горизонтально влево. Выйдя из лифта, мужчина оказался в вестибюле чуть больше предыдущего, целую стену которого занимали стальные двери с гидравлическим приводом. Здесь он также позвонил четыре коротких раза, офицер в чине теперь уже подполковника пропустил гостя внутрь, принял от него плащ-палатку и повесил в углу.

Это была типичная приемная казенного образца с большим несгораемым шкафом, скучной мебелью и письменным столом подполковника-адъютанта. Тот быстро справился по телефону о чем-то и пригласил мужчину с орлиным профилем войти на сей раз в обыкновенную, обитую черной кожей дверь, к которой была прикреплена табличка с надписью «ЗЗОН», что означало «зал заседаний особого назначения». ЗЗОН располагался на глубине 100 метров прямо под Мавзолеем на Красной площади, и никакие посторонние звуки сюда не долетали, а прослушать то, о чем говорилось в «особом зале», было абсолютно невозможно.

В помещении, похожем на небольшой лекторий – с возвышением для докладчика, экраном и полукруглыми скамейками, – уже находились несколько человек, принадлежавших к секретной организации Хранителей Державы.[1] Прибывший мужчина являлся членом ее высшего совета. Присутствующие обменивались короткими предложениями, смотрели на часы и ожидали человека, которого между собой называли Председателем. Он и вправду был председателем этого закрытого тайного общества, и это именно он собрал посреди ночи экстренное совещание в наиболее секретном помещении Москвы, сама информация о существовании которого составляла государственную тайну. Председатель всегда был точен и никогда не опаздывал. Он появился ровно в три часа и попросил всех садиться.