Секта. Невероятная история девушки, сбежавшей из секс-культа

Дом Хендона был стандартной, строгой, закрытой коммуной в Северном Лондоне: все дни расписаны, много дел, молитвы, службы и муштра. Масштабная коммуна, совсем не похожая на маленькие дома, в которых мы жили в Африке и Индии. Но настоящим, огромным преимуществом было уехать от «дяди» Джонатана. Облегчение от этого пересиливает все нынешние страхи.

«Дяди» и «тети» – так мы должны называть всех взрослых в наших домах. Это выражение уважения к старшим.

Когда мы переехали в дом Хендона, вся наша семья втиснулась в одну комнату, все восемь детей ночевали на полу, а родители – на двуспальной кровати посередине. Порядок детей таков: мой старший брат Шед (пятнадцать лет), затем Крис (четырнадцать), Кейт (тринадцать), Джоэль (двенадцать), потом я и младшие – Джош (шесть), Сэм (пять) и малышка Ви (шесть месяцев), она в постели вместе с мамой и папой. Моей старшей сестры Мэг (семнадцать) в нашей компании нет – она ушла, когда ей было четырнадцать лет, поступила в тренировочный лагерь для подростков в Таиланде. Это было много лет назад, с тех пор мы ее не видели.

Шед очень умный. Он долговязый, искренний, и у него вечно проблемы из-за того, что он читает запрещенные книги. Не представляю, где он их берет. Совсем недавно его поймали со словарем и опозорили перед всем домом.

– Какой солдат Господень станет прятать словарь? Для чего тебе нужны будут все эти длинные слова, когда ты будешь сражаться с Антихристом?

Издевательства, которым он подвергся из-за словаря, были безжалостными, но Шед знал, насколько рискованно иметь подобные вещи.

Мой брат Крис самый энергичный человек, которого я знаю – «гиперактивный», услышала я как-то от папы. Крис – добрый, заботится обо мне, у него рыжие волосы цвета ржавчины и россыпь веснушек.

Кейт сейчас спокойна. Она не всегда была такой. Когда она была младше, в ней пылал огонь, и характер ее был вспыльчивым, но с нашими переездами в новые дома то и другое утихло. Когда Кейт было двенадцать, ее, Криса и Шеда отправили в Индию для «переквалификации». Они оставались там полгода. Что бы ни произошло в том лагере, Кейт оно изменило кардинально. Она не говорит об этом, но с каждым днем все больше и больше сливается со стенами. Умное решение. Хороший способ выжить. Я хотела бы научиться вести себя так же, но вечно нарываюсь – из-за своего длинного языка.

Джоэль – полная противоположность Кейт. Он нахальный, шумный и озорной. У него светло-каштановые волосы, и он глупый – если считать подобное глупостью: тот тип парней, которые никогда не думают о последствиях. Из всех детей папа издевается над ним сильнее всего.

Джош – милый, умный и странный. Он не говорил по-английски первые несколько лет своей жизни, предпочитая использовать язык, который сам изобрел, по звучанию очень похожий на русский. С Джошем мы ближе всего по возрасту. Мы боролись за внимание с момента его рождения. Он всегда был маленьким для своих лет – может быть, потому, что в раннем детстве я крала его грудное молоко, а может, он просто таким уродился.

Сэм как Крис – выглядит так же, как он, но у Сэма внутри вращается и клокочет неистовая энергия. Прежде чем Сэм научился ходить, он карабкался. Опасное времяпровождение для крохотного и беззащитного искателя приключений.

А малышка Ви – это просто пучок белокурых локонов и бульканья. Она слишком маленькая, чтобы понимать что-нибудь в том, как мы живем, или осознавать, что мы как-то отличаемся от других людей.

Ты начинаешь понимать это, только подрастая.

Поскольку нас восемь, а разброс возраста – семнадцать лет, мы всегда более или менее сбиваемся в отдельные группы. Кто знает, может, так со всеми братьями и сестрами? Старшие должны заботиться о младших, у всех нас разный опыт, ко всем относятся по-разному. Первые пятеро очень умны, и на них больше повлияла жизнь снаружи, как, например, общение с бабушкой и дедушкой (родители поддерживали с ними связь до Индии, когда им нужно было собрать деньги на эту поездку). Я – номер шесть, и родилась как раз перед переездом в Индию. То, что бабушка и дедушка пытались привить старшим, неизменно передается остальным: эмпатия, терпение, готовность защищать друг друга. Быть может, младшим недоступна та свобода, что была у нас до присоединения к «настоящим домам», но они не столь подвержены режимам, дисциплине и правилам, которым подчиняется когорта старших.

Но что в нашей семье постоянно, всегда, даже если что-то разделяет нас, так это позиция «МЫ против НИХ». Мы стая, они, взрослые, – враги. Мы стоим друг за друга, линия защиты против родителей, дядей, теть. Лидеров, Пастырей – какие бы имена они ни выдумывали, чтобы определить их – взрослых. Мы не пытаемся играть в любимчиков – здесь нет любимчиков. Мы не крысячим, не стучим, не жалуемся. Это неписаный закон, с которым ты тут рождаешься: мы против них.

Вот как можно оставаться невредимым.

На самом деле это единственный способ.