Секта. Роман на запретную тему

Величайшим же и основополагающим грехом считалась у масонов глупость. Ничего, кроме презрения, эта основа, на которой процветает нынешнее общество, вызывать не может. Напрасно некоторые называют телевизор «глазом дьявола», ведь это все равно что обвинить Люцифа в глупости, а уж в чем в чем, обвинить в глупости того, кто отрицает глупость по самой ее сути, – это ли не заблуждение. Но глупость – это грех для избранных. Для стада, которым избранные должны управлять, глупость величайшее благо, которое позволяет безболезненно для сознания подчиняться и выполнять волю разумного меньшинства. Средства массовой информации без всякого сатанизма культивируют глупость, а задача избравшего путь демонопоклонника – научиться распознавать их трюки и не позволять себе быть глупым. Тот, кто считает это «гордыней» – христианским смертным грехом, тот глуп окончательно и, по-видимому, безнадежно. Гордость как таковая совсем неплохая штука, но лишь до тех пор, пока человек не загнан в угол. Если же гордеца приперли к стене очевидным, то лучшим выходом будет признать свою неправоту и идти дальше, нежели стать заложником собственной гордости и погибнуть ради нее. Жизнь прекрасна, волшебна и удивительна, и никакие идеалы не стоят того, чтобы сознательно прервать ее, свою человеческую жизнь.

Грехом также считалось и пустое позерство, именуемое в просторечии «понтами». Игорь с легкостью признал, что это, пожалуй, один из самых раздражающих грехов. Ведь в современности, которая в России наступила с началом девяностых годов, многие стали лезть из кожи вон, лишь бы казаться не теми, кто они есть на самом деле.

Масоны избрали себе божество, олицетворяющее собой потворство всему здравому, что производил человеческий рассудок, отрицая очевидные вещи, те, что являлись бы прямым вредом для общества. Являются ли они не только сатанистами, но и ярыми антихристианами? Да, безусловно. Две величайшие морали не могут ужиться в одном сосуде, который представляет собой душа человека, а душа есть и у масона, и душа эта так же жаждет спасения, как и всякая христианская душа. Пусть и представления об этом спасении у христиан и демонопоклонников различаются. Одни предпочитают, чтобы их «водили к водам тихим и покоили на злачных пажитях», другие верят в очищение огнем, из которого все вышло и в который все уйдет.

Может ли существовать Бог без дьявола? Нет. В таком случае не будет контраста, нечем станет пугать прихожан. Может ли существовать дьявол без Бога?…

Этот вопрос Игорь задавал себе не раз и долго не мог ответить на него однозначно. В конце концов он решил, что нет на свете ничего точнее и логичнее физики, а в физике всегда есть два полюса, есть плюс и минус, да и нет, и нельзя себе представить что-либо без обратной стороны. А значит, нет дьявола без Бога, и мораль обоих давно перемешалась в сосудах наших душ, сбалансировав в них условно доброе и условно злое. И все же Игорь в конце концов пришел к единственному для себя выводу: философия Люцифа более жизненна, она ближе человеческому естеству, ей несложно следовать, имея определенное количество извилин в голове, а раз так, то он, Игорь Лемешев, нашел себе бога, или, если угодно, бог нашел его.

…Его обучение подходило к концу. Мы сознательно опускаем подробности, связанные с практическими занятиями магией, – для этого есть куча литературных страшилок вроде «Трона Люцифера» или «Молота Ведьм», чьи авторы, собрав воедино домыслы, не имеющие отношения к подлинной сатанинской магической премудрости, являющейся частью учения масонов и основой их обрядов, пытаются выдать их за истину. Это как раз и есть глупость – самый тяжкий грех для одних и благо для стада.

Игорь сполна познакомился с обрядами, во время которых учился тому, как приручить, сделать подконтрольным его дар внушения. В этом он преуспел…