22
Когда София открыла дверь подвала, ее обдало затхлым, спертым воздухом. Она включила свет. Сквозь сумрак проступила крутая каменная лестница, ведущая вниз. Стены были покрыты паутиной и грязью. Внизу оказалось не многим лучше. София ожидала увидеть большое помещение, заполненное старым хламом, но кто-то, видимо, почистил здесь, когда въехала группа. Тут находилось только не поместившееся в комнатах имущество сотрудников. Все их вещи, одежду и разные предметы мебели просто вперемешку покидали на пол. Перед каждой кучей лежала бумага с именем владельца. Зрелище было отталкивающее. К тому же чувствовался слабый запах плесени.
Никакой семейной хроники здесь нет – в этом она не сомневалась. Однако нужно не дать Освальду увидеть это безобразие. Он придет в ярость, что наверняка приведет к новому ремонтному проекту, и всему персоналу придется работать круглосуточно. Надо поговорить об этом с Буссе. Организовать коробки и пластиковые шкафы и заставить каждого разобраться со своими вещами. А пока лучше держать подвал на замке.
София раздумывала над тем, что сказать Освальду. Только не в такой день, когда он в ярости, иначе им придется работать всю ночь.
Было восьмое августа, день ее рождения. В «Виа Терра» дни рождения не отмечали. Обычно кухонный персонал пек маленький кекс с одной свечой, который вручался на ужине. И всё. Но если ты проходил «Покаяние», никакого кекса точно не полагалось.
София подумала, что родители наверняка попытаются позвонить и поздравить ее. Сперва на мобильный телефон, а когда она не ответит – в будку у ворот. Интересно, что скажет охранник. Вероятно, что она недоступна. Возможно, Освальд разрешит ей быстренько позвонить. Только б был в хорошем настроении… В действительно хорошем настроении.
Выключив свет в подвале, София поднялась на первый этаж и уже собиралась двинуться вверх по лестнице в офис, как вдруг услышала из какой-то комнаты странные звуки. Глухие стоны. Она пошла на звук и оказалась перед открытой дверью в конце коридора. На одной из нижних коек палаты лежала Мона и жалобно плакала.
– Мона, что случилось? Что ты здесь делаешь?
– Можешь отправить меня на «Покаяние». Мне все равно.
София села на край кровати.
– Расскажи, что произошло.
– Я так устала… Я не могу больше даже думать. Не справляюсь с таким напрягом. И еще я беспокоюсь за Эльвиру.
София довольно давно не разговаривала с Эльвирой. Когда они виделись в последний раз, та работала на кухне и выглядела веселой, здоровой и красивой, как обычно.
– С ней что-нибудь случилось?
– Ничего, кроме того, что ей четырнадцать и она вообще-то должна ходить в школу.
София взяла Мону за обессилевшую руку.
– Дорогая, мы с этим разберемся. Станет лучше. Бывает, что, когда не высыпаешься, все кажется безнадежным. Поспи, пока не почувствуешь, что пришла в себя. Я скажу Буссе, что у тебя температура.
– Ты такая добрая…
– Вряд ли. Но я хочу, чтобы ты осталась в библиотеке.
Мона засмеялась и засопела. Глаза у нее были воспаленные, под ними залегли большие черные круги. София подумала, что никто из работающих в «Виа Терра» не должен так выглядеть.
По пути в офис она размышляла. У персонала больше не существовало рабочего графика. Освальду всегда требовалось что-нибудь сделать «сегодня вечером», «до конца дня» или «до отхода ко сну», и тогда все работали, пока не выполнят его пожелание. Если не хватало рабочей силы в собственном отделе, ее занимали в другом. Мону постоянно «одалживали». Ведь ночью гости библиотеку не посещали.
София решила поговорить об этом с Освальдом. Возможно, он не знал, как мало они спят, – сам-то он всегда появлялся поздним утром.
Когда она вошла, Освальд поднял взгляд.
– Ну, как выглядел подвал?
– Там надо немного прибрать, но камеры в подвале не требуются. Там только вещи персонала. Мы можем повесить на дверь замок.
– Хорошо. У меня прекрасные новости.
Слава богу. Он передумал. Никаких камер наблюдения.
– Охранная фирма приедет после ланча. Весь персонал уже собран во дворе для сбора черники. Я даже заставил Буссе организовать им бейсболки, чтобы они выглядели как настоящая команда. Посмотри, как забавно смотрятся!