Секта. Свидетели убийства гражданина Романова

То есть русский — это православный. Если человек неверующий или, скажем, мусульманин — он тоже православный, просто поражен стереотипами «нового советского человека». А православный человек — он кто, собственно? Мы уже выяснили, что те, кто не почитают Николая II, — не православные. Значит, те, кто не почитает Николая, — еще и не русские.

Ну и, естественно, новая Россия должна быть монархической.

«…Мы точно знаем, что в России снова будет Монархия. Потому что это Божий Промысл; у нас есть пророчества, в которые мы верим, — мы же верующие. Все святые, старцы говорили о возрождении Царской власти, причем настоящей, а не бутафорской, конституционной или в виде тирании».

Обратите внимание! Православная Церковь не устает повторять: осторожнее с пророчествами, осторожнее со старцами. И снова сектой повеяло — это они верят в пророчества такого рода. Может ли поверить в них разведчик-аналитик? Тут вспоминается старый еврейский анекдот: «Я же сказал, что мой дядя заболел, а не сошел с ума!»

Ладно, а царем-то кто будет?

Этот момент обойти нельзя, однако он очень коварен. Это тот утес, о который то и дело бьются корабли. Дело в том, что у монархистов нынче два претендента на престол. Основной — Георгий Романов (на самом деле Романов он по женской линии, а по отцу Гогенцоллерн); второй, дополнительный — внучатый племянник Николая II принц Майкл Кентский. Оба, конечно, исконно русские патриоты — особенно второй. И можно сколько угодно ратовать за монархию «вообще» — но выбирать-то придется из существующих претендентов. А что это значит?

Я вообще-то не являюсь поклонницей покойного о. Всеволода Чаплина, но эти идеи он откомментировал хорошо, заявив еще в феврале 2013 года, на так называемой Ассамблее в честь дома Романовых: «Монархия, конечно, это религиозно более высокая форма государственного устройства, чем республика… но крайне опасная вещь — это попытка под видом планов реставрации монархии установить в России внешнее правление»[239].

И любой современный монархист должен ответить на очень неприятный вопрос: за какого он кандидата. Тут г-н Решетников выкручивается просто блистательно.

«А на тему, кто будет Монархом, наше Общество не рассуждает. Да и как об этом говорить, когда еще так засорены мозги, когда у нас воцерковленные люди составляют не более 10 % населения? Необходимо просто работать, надо просто приводить сознание народа в порядок…»

Ну как не вспомнить большевиков в сложный для них момент октября 1917 года, когда Временное правительство попыталось отправить распропагандированный Петроградский гарнизон на фронт? Их позиция тогда была следующей: зачем на фронт, когда вот-вот будет съезд Советов и вообще революция. Неужели неделю не подождать? Впрочем, это не ответ, это преамбула.

«Вот, говорят, перед нами два варианта. Есть „легитимисты“, которые все время ищут каких-то легитимных кандидатов, от Романовых и т. д… Но Романовская династия закончилась, и закончилась блистательно — святыми, не только Царем, но и всей Его Семьей…

А есть „соборяне“, которые за Собор. Но я против слова „выбор“, когда дело касается будущего правителя России. Возможно только „обретение“. Мы должны Царя обрести, но никак не выбрать, а то опять будем действовать по своей воле, по своей гордыне. Вымолить — другое дело…»