Секта. Свидетели убийства гражданина Романова

Мог ли в Екатеринбурге разыгрываться тот же сценарий, что и в Алапаевске, и в Перми? А почему нет? Он выглядит куда правдоподобнее, чем сказка с приговором Уралсовета. Да и сфабрикованные чекистами документы о подготовке побега глупо использовать как обоснование казни. В этом случае просто усиливают охрану. А вот если побег действительно состоялся — тогда-то документики и пригодятся…

Вернемся в дом Ипатьева и подумаем над некоторыми странными мелочами. Почему Юровский привязывал начало операции к прибытию грузовика? Зачем разбуженные узники полностью одевались — в нижний этаж можно спуститься и в халатах. И эта обмолвка Юровского в устном варианте рассказа, что их «переведут в другое место». Находят свое объяснение и отмеченные нами в предыдущей главе «моменты».

Зачем узники взяли с собой подушки? Какой в них смысл, если предстоит всего лишь перейти из одной комнаты в другую? Но если придется ехать в грузовике, то больному Алексею без подушек не обойтись. А помните выскочивший из глубин памяти старого чекиста Медведева вопрос доктора Боткина: «Значит, нас никуда не повезут?»

Далее: Юровский вспоминает о полнейшей неподготовленности во всем, что касается перевозки и захоронения трупов. Не было ни носилок, ни лопат, к выбранному месту оказалось невозможно подъехать. А зачем лопаты, зачем подъезжать, если жертвы сами, своими ногами придут на нужное место? Находит свое объяснение и встреченная в лесу толпа рабочих, уверенных, что им привезут живых Романовых. Понятно, и почему в памяти всех очевидцев отпечаталась именно нелепая в свете реального положения дел версия «последнего слова» Юровского насчет «освобождения» заключенных: это была заранее подготовленная «легенда», которая, хоть операцию и изменили, все-таки сидела в сознании.

Понятно, и почему Голощекин запретил Юровскому ехать в лес: красногвардейцы Ермакова не должны были его видеть. Что бы там ни разыгрывалось — «побег» или «похищение» — но ведь не под руководством же одного из первых чекистов Урала! Под руководством — это уже называется иначе. А при такой толпе народу уж кто-нибудь да проболтался бы.

Да, но почему он все же поехал? Да еще и не один, а взяв свою команду из ипатьевского дома? И почему вообще все пошло не так? Пришлось импровизировать? Или имели место какие-то особые обстоятельства?

Что могло пойти не так? Например, Александра Федоровна устроила очередной скандал и отказалась куда-то ехать. Отношения с ней были постоянной головной болью тюремщиков. Что делать? Вытаскивать из дома силой? Шума и крика окажется столько, что все окрестные кварталы перебудят и ни в какой побег никто не поверит. Тогда и решили: кончать на месте. Юровский прочитал некое подобие приговора и приказал стрелять. О рикошетах, перевозке тел и прочих организационных моментах в тот момент просто не думали. Уже потом прятали тела, сговаривались, что отвечать, если спросят и пр.

Есть и другая версия, почему сценарий действий изменили — но о ней в свое время.

Итак, мы имеем три очень схожих преступления. Не совсем понятно, правда, входит ли сюда убийство Михаила Романова как первое из серии или как идея, пример, по образцу которого строились остальные. Но это, впрочем, и не так важно. Мы ведь говорим о царской семье.

Задумано хитро. Убийства совершались тогда, когда стало уже совершенно ясно, что Екатеринбург удержать не удастся. Поскольку в деле были замешаны высокопоставленные чекисты, понятно, что следствие особо стараться не будет и что для «красной» стороны пройдет версия побега. А если все же не прокатит, можно пустить в ход другую — о рабочем самосуде. Отзвук этих резонов прозвучал в рассказе Медведева:

«Относительно вольготная жизнь Романовых (особняк купца Ипатьева даже отдаленно не напоминал тюрьму) в столь тревожное время, когда враг был буквально у ворот города, вызывала понятное возмущение рабочих Екатеринбурга и окрестностей. На собраниях и митингах на заводах Верх-Исетска рабочие прямо говорили:

— Чегой-то вы, большевики, с Николаем нянчитесь? Пора кончать! А не то разнесем ваш Совет по щепочкам!»

Конечно, белые непременно станут утверждать, что все это делалось по приказу из Москвы, но… опять же, нехай клевещут! По приказу Москвы не станут собирать рабочих, бить жертвы топором по голове и сбрасывать в шахты. Нет-нет, это все сотворил возмущенный народ… Тот самый народ, что собрался на станции, когда Романовых привезли в город, — помните, их пришлось высаживать в каких-то закоулках? — и уже тогда готов был сотворить самосуд. Вот и дождался, вот и сотворил…