Секта. Свидетели убийства гражданина Романова

«Враги православия стараются убедить, будто старые порядки и старая власть были благоприятны для Церкви и духовенства. Но это неверно, они никогда не были благоприятны. Старое правительство в упоении своей властью не считалось ни с постановлениями святых отцов, ни с епископской благодатью, а грубо господствовало над высшим духовенством, обращая Церковь в служанку для своего возвеличивания и тщеславия. С этой целью старая власть не допускала, чтобы епископы Православной Церкви собирались бы для свободного управления делами Церкви. Со стороны могло показаться, что у епископов полнота власти, что они всё могут, а на самом деле им представлялась одна только видимость в церковном управлении. Все дела церковные решались светскими чиновниками, иногда маловерующими или даже просто еретиками, которые глумились над архиереями. Грех против церкви есть самый главный грех старой власти, и пожалуй, он больше всего и привел прежнее правительство к погибели, а теперь продолжает быть причиной многих настоящих и грядущих бедствий»

[45].

Быстро же они перестроились! Так считают многие из тех, кому в руки попадали эти документы. Так могли бы посчитать и мы, перечитав цитаты из начала главы. Но почему-то те же иерархи совершенно не пожелали перестраиваться, когда к власти пришли большевики. Одни ушли с белыми, другие стали священномучениками. Что-то здесь не то…

Русская Церковь — она ведь гораздо старше русской монархии. На своем веку она видела и княжескую вольницу, и Новгородскую республику, и смуту 1612 года, которую преодолевали, вообще не имея высших властей. А если прибавить сюда еще и Византию с время от времени вспыхивавшими жестокими конфликтами между Церковью и императорами… В память одной из таких схваток один из самых важных периодов церковного года — первая неделя Великого поста — названа неделей Торжества Православия. Торжества над императорами-еретиками, заметьте…

Дело было так. На дворе VIII век — по Руси еще язычники вокруг идолов скачут. А в Византии появилась ересь совершенно нового типа — открыто исходящая от императора и поставившая себе на службу весь государственный аппарат византийской империи.

Та мысль, что изображение есть идол и его почитание — нарушение второй заповеди Моисея: «Не сотвори себе кумира», возникла вместе с Церковью. Ведь христианская церковь вышла из иудаизма, а у иудеев изображения людей и животных строго запрещены. Вопрос этот был спорным все время, но в целом сторонники икон постепенно побеждали. Уже в середине III века христианские церкви расписывались библейскими сценами, а в IV веке большинство храмов украшаются фресками, картинами на библейские темы, изображениями Христа, Богоматери и святых. Хотя и тогда находились иерархи, которые выступали против изображений.

В VIII веке византийский император Лев III Исавр почувствовал себя крутым знатоком богословия. Недолго думая, в 730 году он взял, да и издал указ против икон. Народу это не понравилось. На протесты Лев ответил военной силой, после чего развернул государственные гонения на иконы и их почитателей. Сын Льва Константин Копроним продолжил его дело еще основательней: провел «чистку» иерархии, затем созвал послушный себе собор и, заручившись нужным решением, принялся проводить его в жизнь огнем и мечом.

Иерархи, специально отобранные и приученные к послушанию, почти не протестовали, миряне прятали иконы, а вот монахи поднялись на их защиту. Тогда гонения приняли двойной смысл — борьба с иконами и борьба с монашеством, и тут иконоборчество являлось лишь поводом. Императору трудно было смириться с тем, что внутри его империи тысячи и тысячи мужчин не платят налогов, не служат в армии и вообще считают себя свободными от государства.

Гонения более-менее притихли при сыне Константина, затем жена императора, Ирина, оставшаяся после смерти мужа правительницей при малолетнем сыне, их прекратила. Она созвала VII Вселенский Собор в Никее, на котором был провозглашен догмат об иконопочитании.