Теперь о рабочих. Если за двадцать лет до того рабочие еще были большей частью крестьянами, по зиме отправившимися в город на заработки (многие фабрики на лето вообще закрывались), то к началу ХХ века рабочий класс уже оформился как самостоятельный слой общества. Причем слой маргинальный, очень бедный, живущий в очень тяжелых условиях и чрезвычайно активный. А уж в учителях революции недостатка не было.
Здесь надо сделать небольшое отступление. Дело в том, что тогдашние революционеры были не бунтующими юнцами, и уж тем более не чьими-то наймитами и «агентами влияния». Они
До 1905 года рабочие в массе своей не поддерживали лозунг «Долой самодержавие!». Все ж таки у них была еще надежда на «доброго царя», да и некоторые рабочие законы принимались. Но «кровавое воскресенье» разрушило иллюзии.
Нет, расстрелы бывали и раньше, и не так уж редко. Но все же можно было тешиться сказками про «доброго царя и злых хозяев», а тут все было уж слишком откровенно. Гапон перед манифестацией говорил: «Царь не знает наших нужд, мы о них ему скажем. Если он любит свой народ, он исполнит его смиренную просьбу». Но он говорил и другое: «Пойдем к царю, и уж если царь не выслушает, — то нет у нас больше царя, и мы тогда крикнем: „Долой царя!..“»
Ну, и крикнули — а чему удивляться-то?
Верхушка общества хотела участия в управлении государством, чиновников сводила с ума манера управления, про Церковь я уже писала…
Претензии русских патриотов выразил в своем дневнике известный публицист Михаил Меньшиков — консерватор, русский националист.
Короче говоря, царь виноват в том, что не предотвратил революцию в России. Это, пожалуй, самое несправедливое из всех обвинений. Как он мог ее предотвратить, если тот же Меньшиков горестно восклицал: «Людей нет — вот на чем Россия гибнет!»
Как резюме по интересующей нас теме приведем мнение все того же Анатолия Кони. Человек он был своеобразный — юрист, «законник», в оппозиции к власти особо не стоял, но и на компромиссы с ней не шел, царя видел не один раз.