Секта в доме моей бабушки

Я обожала запах бабы Тани, любила сидеть на ее мягкой кровати, ходить в их чистый деревянный туалет. Хотя сейчас я понимаю, в какой жуткой нищете прозябала эта бедная женщина на свою мизерную пенсию. Жила она в деревянном бараке с общей кухней, длинным коридором и маленькими комнатами вдоль него. В морозы он отапливался буржуйками.

Спустя несколько лет после секты я специально приехала в поселок Шпилево, чтобы проведать бабушку Таню, но она к тому времени переехала в город, в квартиру дочери, тети Гали. Я пришла к тете Гале, и та проводила меня к бабушке Тане в комнату. Она сидела у окна и, обернувшись, не узнала меня. Мне тогда хотелось расплакаться от обиды, но я просто вежливо с ней поговорила. Она была уже очень старенькой и, возможно, никого не узнавала… Тогда огромный кусок чего-то очень дорогого и теплого отломился от меня и рухнул.

Теперь я знаю, как важна детям бабушка, и поэтому очень хочу быть хорошей бабушкой своим внукам!

Снег

У нас в горах, где мы сейчас живем в Швейцарии, снега намело уже почти в человеческий рост. Дороги едва успевают расчищать; на машине можно проехать только на пониженной передаче… под поземкой на дороге – лед. Фермерские тракторы – с толстыми цепями на колесах. Дети по утрам пробираются к автобусной остановке через заснеженные поля и дороги, вышагивают по сугробам, пыхтят, тащат свои школьные рюкзаки… Румяные и веселые, собираются на остановке и устраивают там бои, толкают друг друга в снег. Наверное, приходят в школу все мокрые! Но здесь на это внимания не обращают.

Я вспоминаю себя в этом возрасте зимой.

Мой четвертый класс. Мой друг – Мишка. Каждое утро через пургу и метель мы с ним вместе пробирались в школу. Часто опаздывали. Однажды мы опаздывали так сильно, что Мишка сказал: а давай возьмем такси. Дело было в подмосковном Дмитрове. Мишка был старше меня; он был хулиган. А я была хорошей тихой девочкой. Ну, в моем понимании. Откуда у нас были деньги на такси, я не помню. Но мы приехали в школу на такси! Конечно, вся маленькая сельская школа это увидела в окна. Вот это был фурор! Мы с Мишкой были очень горды. Сделали вид, что для нас это плевое дело!

А после школы, пока мы ждали на Дмитровском вокзале электричку, мы устраивали соревнование: кто быстрее вылижет языком дырку во льду, покрывавшем огромную грязную лужу на переезде у путей. Хорошо помню пресный вкус того льда. Гудрона, сырости, застывших бычков, холода.

В электричке спали на деревянных сидениях, положив под голову портфель. Искали вагон с мотором, он хоть и тарахтит, но там всегда теплее. Спали всегда, держа одно ухо настороже: вдруг зайдет контролер, ведь билетов у нас никогда не было. Бегали по тамбурам от контролеров, хихикая, иногда приходилось выскакивать от них на остановках, и тогда надо было ждать следующего поезда.

Но дома нас все равно никто не ждал.

Мы учились в Дмитрове, а жили в Катуаре, и каждый день так путешествовали туда и обратно.

И если сравнивать зиму в швейцарских Альпах и Подмосковье, то здесь много снега, но температура ниже -10 градусов не падает, да и это редкость. Обычно около нуля. Почти Сочи! А в моем детстве, в России, морозы доходили до -40; -15 -20 казалось нормой. И тут, в Швейцарии, дети круглый ход ходят без шапок, с голыми шеями и щиколотками, даже в самые «страшные» морозы, когда -10. И удивительно не видеть простуженных детей. По сравнению с Россией – это редкость.

Дальше, в главе про мой шестой класс, я повспоминаю, и какие морозы были в смоленской губернии… вот это да. Цыпки на руках, сопли колом… Вечный насморк и простуды.

5. Клиника в Ленинграде

«Домик» в Ленинграде

На каникулы мы ездили к взрослым в Ленинград. Они жили и работали в двухэтажном особняке – в «домике», как мы его называли – на территории Александро-Невской лавры. Там сделали хороший ремонт. Было красиво, тепло, чисто и уютно. На втором этаже располагался диспансер, в котором лежали больные, на первом – комната отдыха, много помещений для наших сотрудников, столовая и большой актовый зал, где шли репетиции и спектакли, выступал хор и проводились беседы. Мои родители жили там же в крохотной комнатке на первом этаже, спали на полу. (Они стали «лаборантами», так это называлось. Носили белые халаты и делали все, что было нужно: слоили, обследовали больных, «стучали их», «делали следы».) В этом же доме жили и моя бабушка, и мой дядя, и даже тетя приехала. При всех я должна была, как и другие дети, обращаться к своим родным по имени и отчеству. Родители многих детей часто посещали клинику. Праздники там мы отмечали, как правило, все вместе: дети и взрослые.

Весточки из мира

Письмо от бабушки