Сектор Андорра (ЛП)

Становилась одержимой в своей тяге.

Он держал ситуацию под контролем, со своей собственной скоростью направляя нас обоих в пропасть.

Я умоляла. Он давал. Я дрожала. Он ускорялся. Я разочарованно вздыхала. Он стонал в ожидании.

Давать и брать.

Назад и вперед.

Жестче и быстрее.

На члене начал набухать узел.

«Вот оно», — подумала я, разлетаясь на осколки в потоке эйфории. Когда Андер вместе со мной упал с восхитительного утеса, у меня перехватило дыхание, и потемнело перед глазами.

Я смутно понимала, что секс с альфой убил бы смертную женщину или как минимум сильно ее покалечил.

Я же наслаждалась пульсацией, болью и жестокостью своего мужчины, которую ощущала даже кожей. Благодаря нему я чувствовала себя живой. Нужной. Объектом одержимости своего альфы. Принадлежащей ему.

— Ты меня не укусил, — выдохнула я, пока он проливал семя, связанный со мной узлом.

— Еще нет, — прошептал Андер, потершись носом о мое горло. — Но укушу.

— Когда? — потребовала я, вызвав у него смех.

— Скоро, — пообещал он. — Сначала я хочу кое-что тебе показать.

— Что? — нахмурилась я. Что еще Андер мог показать?

— Увидишь, — он прикусил то место на моем горле, где бился пульс. — Доверься мне.

Глава 26

Андер

Часы на моем запястье снова загудели, но я лишь подал Катриане еще одну подушку. Когда на экране высветилось имя Элиаса, я сбросил вызов и сосредоточился исключительно на своей будущей паре.

Около четырех часов назад она вошла в режим гнездования. Я попытался помочь, но Катриана с рычанием оттолкнула меня. Поэтому я сменил тактику и начал со всей квартиры сносить ей вещи, включая диванные подушки.

Которые она угрюмо бросила на пол.

«Ладно…»

Вернувшись к шкафу, я порылся в нем и, набрав ношенных рубашек, принес ей в качестве подношения.

Катриана обнюхала их и со вздохом добавила к своему шедевру. Напряженно вышагивая, она давала понять, что хотела больше, поэтому я отправился на поиски дополнительного постельного белья и пожертвовал ей все свои находки.

Вскоре я переключился на чистую одежду, и когда опять завибрировал коммуникатор, отключил его совсем. Чего бы ни хотел Элиас, он мог подождать. Гнездование Катриана было куда важнее. Оно означало, что она исцелилась и снова чувствовала себя живой. Я собирался быть с ней на каждом шаге ее пути.

Вырвав джинсы из моих рук, Катриана благоговейно погладила ткань. Она их свернула и, положив на прикроватную тумбочку с моей стороны кровати, выхватила у меня из рук рубашку, которую тоже добавила в свое творение.

Подбоченившись, обнаженная Катриана склонила голову набок и глубоко вздохнула. Я стоял в ожидании. Одну ладонь она положила на живот в защитном жесте, согревшем мне сердце.

— Да, — прошептала Катриана. — Да, так пойдет.

Нырнув в свое гнездо, она ерзала, пока не нашла удобную позу, после чего выжидающе посмотрела на меня.

Естественно, я не собирался отклонять откровенное приглашение своей голой омеги.

Я без промедления присоединился к ней и посмотрел ей в глаза, наблюдавшей за мной с волчицей во взгляде. Дотронувшись до моей щеки, Катриана погладила меня большим пальцем по нижней губе.

— Спасибо за помощь.

— Ты почти все сделала сама, — я положил ладонь ей позади шеи. — Я лишь приносил вещи.

— Все это так странно, — прошептала Катриана. — Я имею в виду желание спрятаться.

— Спрятавшись, омеги чувствуют себя защищенными, — нежно пояснил я, используя ее же термин. — На поздних сроках беременности самки становятся дикими собственницами в отношении своих гнезд.

— Серьезно?

— Да, — кивнул я. — Родив, ты станешь еще жестче. Могу поспорить, ты не позволишь мне даже обнять нашего ребенка без предварительных дискуссий, — представив себе это, я ухмыльнулся и увлек Катриану в медленный поцелуй, который быстро накалился, стоило ей скользнуть языком в мой рот.

После того как два дня назад она выбрала меня перед всеми волками в зале, что-то во мне освободилось. Никогда еще я не хотел отметить ее так отчаянно, но решил поступить правильно.

Тогда у меня и возникла одна идея.

Я собирался перейти к ее воплощению сразу же, как только мы окрестим наше новое гнездо.

Накрыв Катриану собой, я устроился между ее бедрами. В брачном рычании не было нужды — она уже намокла. Как всегда, Катриана была готова и застонала, когда я полностью в нее вошел.

Двигался я неспешно. Хотел смаковать ее. Напитаться ею. Запомнить каждый стон. Потом начать заново и посмотреть, как вызвать у нее другую реакцию.

От быстрых движений Катриана задыхалась.

От медленных неглубоких проникновений мяукала громче.

От сильных толчков выдыхала ругательства, чередовавшиеся с моим именем.

Вскоре я ухватил ее за зад и приподнял, заставляя принять меня глубже.

Она закричала.

Мм, моя любимая реакция. Не боль, а изысканное наслаждение.

Завладев ртом Катрианы, я благоговейно поцеловал ее и жестко взял.