Сектор Мираж

– Тебе не поможешь! Ты умрешь через день! Уходи отсюда. Уползай, – замахала она на неё руками. – Охрана!

– Прошу, – поднялась Мелиса на коленки и попыталась подползти к женщине, но та с криком ринулась через неё и, ловко для своего веса перепрыгнув через девушку, выбежала наружу, захлопнув за собой дверь.

Девушка всхлипнула. Её руки дрожали от накатившей внезапно слабости, но она заставила себя встать и оглядеться. Серая большая комната с ржавыми койками и полками, на которых, однако, стояли вполне себе чистые банки с лекарствами. Подобравшись к одной из полок, она схватила здоровую банку с нейростимом и поставила её на специальную зону возле большого монитора для программирования состава жидкости.

– Анестетик, – прошелестела она себе под нос, и небольшая наполненная проводами и схемами плитка с нейростимом на пару секунд загорелась, а затем потухла.

– Ну, до дна, – крякнула она и начала пить совершенно отвратительную на вкус жидкость. Нейростим приобретал все свойства лекарства, в том числе и вкус с запахом.

Выпив литр, она начала лихорадочно искать любые инструменты и провода. В голове Мелисы зародилась одна безумная идея, и она хотела попробовать её.

Она почуяла, как начало действовать лекарство, потому что кусок оторванной кожи на руке совершенно перестал её беспокоить. Она вообще перестала что-либо чувствовать. Взамен этому пришло ощущение какого-то странного опьянения, словно дурмана. Контуры предметов перестали быть четкими, а все вокруг словно на секунду затормаживалось, придавая Мелисе ощущение полного контроля над всем происходящим.

Она нашла в арсенале лечебницы тервиннский скальпель – тонкий прутик, по краю которого, словно на ноже, загоралась синяя полоска, способная разрезать все что угодно. Вдохнув поглубже, она провела скальпелем по куску отмершей ткани, забирая совсем тоненький слой. Лезвие бесшумно прокатилось вдоль, срезая полоску корочки и открывая полностью гнилой участок. Запахло паленой плотью, отчего у девушки закружилась голова и её затошнило. Она запаниковала. Ей нельзя было выворачивать желудок, так как там сейчас плескалось спасительное анестетическое лекарство.

Она чувствовала, как комок подкатывает к горлу, но продолжила водить скальпелем по коже, пласт за пластом снимая куски гнилой отмершей плоти. Начала сочиться кровь, капая на штаны и пол. От вида раскуроченной почти до самых сосудов руки Мелису все же вырвало, но, недолго думая, она силой воли проглотила этот комок желчи и лекарства назад, заставляя себя переваривать спасительный раствор.

Зарычав, она начала остервенело выковыривать черные куски, разбрызгивая кровь по всей комнате, срезая пласт за пластом гниющее мясо. После последнего кусочка, когда вместо руки была ужасающая дыра, она попыталась встать, но еще один толчок заставил её выплеснуть из себя содержимое наружу.

Отчаянно завопив, Мелиса бросила быстрый взгляд на полку, но не обнаружила больше нейростима. Однако там была пачка наноботов, которых девушка словно пудру рассыпала по своей ране, программируя их через свой монитор на ускоренное восстановление тканей.

Как следует замотав рану, она закрыла глаза, опускаясь в свое нейропространство, как делала в капсуле Подключенных. Темное пространство окутало её, и она почувствовала, как её обволакивают коды и тексты собственных программ. Она нашла церебральный архив, где хранила спрятанный файл. Файл, ради которого она проделала весь этот путь. Это был код. Лекарство от Язвы.

Она не знала, поможет ли он ей или убьет.

«Я умру в любом случае. От потери крови или от язвы», – успокаивала она себя, открывая протокол. И вот она мысленно запустила его. Не почувствовав никаких изменений, она выбежала из кабинета, придерживая замотанную рану здоровой рукой.

В больнице уже не было паники: все разбежались, дроиды разбирали погром, а потому девушка смогла доковылять до выхода из подземного уровня и, добравшись до своего укромного места, где уже останавливалась на ночлег, плюхнулась на большую мусорную кучу.

Действие нейростима быстро проходило, учитывая, что усвоилась только треть лекарства. Руку уже начинало сильно жечь, а голова начала ощутимо болеть. Она и не представляла, что еще через каких-то несколько часов, пока она попытается проспаться, руку с монитором начнет сводить в таких ужасных судорогах и конвульсиях, что девушка даже прикусит собственный язык, когда очередной резкий укол заставит её проснуться.

Это была настоящая пытка. Изнуряющая.

Она не могла двигаться, а лишь лежала и смотрела в потрескавшийся потолок. Лишь в нем она находила облегчение. Сосредоточившись на подсчете трещин, она пыталась отвлечься от ужасающей боли, от той крови, что, совершенно не останавливаясь, текла из раны, и от сводившей с ума жары.

Похоже, наноботы, использованные для руки, были просроченные или сломанные, но, чтобы удостовериться в этом, девушке требовалось снять повязку, чего она делать не собиралась, потому что боялась принять правду.