Секция плавания для пьющих в одиночестве (СИ)

Она достала из нижнего отделения стола два граненых стакана, налила в них поровну воды из графина и размотала шнур кипятильника.

— Вообще-то в номерах запрещают пользоваться электроприборами, но я без чая жить не могу.

Мара с грустью посмотрел на эту самую обыкновенную прозрачную воду в стаканах и спросил:

— А у тебя нет кофе?

— К сожалению, нет.

— Тогда я буду вино.

Она немного помедлила, а потом вылила содержимое второго стакана обратно в графин.

— Ладно, а я, пожалуй, попозже, — сказала она, посматривая на Мару, рывшегося в рюкзаке. — Полотенце висит напротив раковины. Как войдешь, будет слева. Оно чистое. Если еще что понадобится, бери, не стесняйся.

— Хорошо.

Мара кивнул и пошел в ванную. Он успел сделать пару шагов, когда она позвала его снова:

— Мара…

Он остановился, повернувшись к ней вполоборота. И он увидел, что она стоит опустив голову, так уютно держа худые руки у груди, и как-то нервно перебирала пальцами. Последние лучи закатившегося солнца тускло ползли у нее за спиной, обводя контуры облезлых верхушек сосен и ее острые плечи, как будто где-то далеко за лесом плавно гасили лампу с регулятором яркости.

— Да?

— Я же могу тебе доверять? — спросила она и тут же виновато улыбнулась.

Он не сразу понял ее вопрос.

— В каком смысле?

— Ну, ты понимаешь…

Мара задумался, неуклюже переступая с ноги на ногу в непривычных мохнатых тапочках, которые, хотя и казались с виду вполне пушистыми, на самом деле были очень грубыми внутри, и от их игольчатых ворсинок у него нестерпимо чесались пальцы на ногах. Спустя несколько мгновений он посмотрел Лизе в глаза. И тогда он понял… Да, он понял, что ее беспокоит: она боится, потому что они были совсем одни! Теперь — по-настоящему одни в этом волшебном дремучем лесу, отходящем ко сну, за запертой на ключ дверью номера с единственной комнатой.

— Лиза, поверь, я…

Может быть, ей удалось прочитать в его глазах затаенную обиду. Или она каким-то таинственным образом мгновенно уловила его настроение. Во всяком случае, она покраснела, вдруг сорвалась с места и оказалась около него, взяла его за руки.

— Прости, я знаю, ты хороший. Просто вырвалось…

Он улыбнулся. Когда Лиза стояла так близко, он отчетливо видел, что есть в ней что-то особенное — такое, отчего его сердце начинало биться чаще. Он бы не смог описать это чувство словами. Но, наверно, у него бы получилось — да, если он как следует постарается, — поймать это смутное ощущение на листе бумаги.

— Тебе очень идут эти очки, ты даже не представляешь, — сказал он каким-то странным, совершенно ему незнакомым голосом. — А то, как ты говоришь, как на меня смотришь… Я даже не могу представить, что ты видишь, когда так на меня смотришь.

— Не надо, — прошептала она, смущенно снимая очки, — не надо, Мара, иди. Нам обоим нужно…

— Время?

Она пожала плечами, но он понял, что именно это она имела в виду.

Мара потоптался еще немного, чувствуя, как жар все больше разливается по его телу. А потом развернулся и пошел в ванную комнату.

Лиза стояла у окна, ожидая, когда заварится чайный пакетик. В стремительно гаснувших сумерках светил маленький упрямый огонек. Он нежно касался стекла и наполнял душу Лизы каким-то странным тревожно-приятным чувством, какое бывает у детей в новогоднюю ночь. И как ребенок, подозревающий, что Деда Мороза не существует, но еще не желающий окончательно взрослеть, Лиза смотрела на этот огонек и с волнением думала о возможности чуда.

После душа Мара достал из кармана брошенных на полу джинсов смартфон. Он чувствовал себя виноватым и захотел позвонить Ане. Мара присел на край унитаза и несколько секунд собирался с духом.

Он набрал номер. Аня подняла трубку почти сразу, после третьего гудка. К его просьбе покормить кота она отнеслась спокойно, «по-взрослому» — как, впрочем, он от нее и ожидал. И пока Мара мямлил что-то вроде: «Прости, наверно, меня не будет дома пару дней, если бы ты могла… да, конечно, после работы, если тебе не сложно…» — она со своей вечной рассудительностью, хотя и с ноткой волнения в голосе, спрашивала у него, что именно нужно купить и сколько еды нужно оставить коту, чтобы тот с минимально возможным стрессом пережил расставание с хозяином.

В итоге, выслушав сбивчивые объяснения Мары, она задумалась, а потом сказала, что заедет в его квартиру завтра утром перед работой, а потом еще раз вечером.

— Спасибо, — сказал он с искренней благодарностью.

— Не за что, Мара. Ты же знаешь, что можешь на меня рассчитывать.

— Знаю, но… — Он помолчал. — Правда, спасибо.

— Надеюсь, там у тебя все сложится, — добавила она тоже после короткой паузы.

— Там?

— Там, где ты сейчас. — Что-то показалось ему странным в ее голосе, но в тот момент он не придал этому значения. — Я желаю тебе только счастья, Мара, помни об этом.

— Конечно, я помню.

Он собирался что-то добавить, но не успел — Аня повесила трубку. Несколько секунд он слушал короткие гудки, потом медленно встал и причесался перед зеркалом лизиной расческой. И это было особенно приятно.

Когда Мара вышел из ванной, Лиза сидела на полу. Она как раз включила Bluetooth-колонку и выбирала музыку.