Секунда между нами

Приглашение ее удивило. Она вовсе не собиралась напрашиваться. Хотя… отели в городе такие унылые, и было бы здорово какое-то время пожить в нормальном доме. Это было бы надежным пристанищем после всех ее странствий.

К тому же они с Дунканом давно расстались. Теперь они просто друзья и встретились, чтобы вспомнить старые добрые времена.

– Ты уверен? – спрашивает она наконец.

Он усмехается:

– Целиком и полностью. Какой смысл переплачивать за отель. Мы можем съездить за твоими вещами прямо сейчас. Я всего один глоток сделал, – говорит он, показывая на бокал.

– Ну, спасибо, – произносит она. – Огромное спасибо.

– Не за что. Дорогая соседка.

У нее сводит живот. Кинотеатр, лето.

Почему он всегда оказывается рядом, когда она в нем нуждается?

Она поворачивается к Дункану – к его плотной фигуре на фоне темнеющих облаков – и улыбается.

Следующие несколько дней с Дунканом в качестве гида – просто волшебные. Предсказуемо организованный, он будит ее рано утром и после яичницы с авокадо или овсянки везет осматривать город. Она рассмеялась, когда в первое утро он достал из буфета пакет овсянки: «Можно вывезти парня из Шотландии, но вывести Шотландию из парня – никогда», – сказала она, и он улыбнулся, нарезая яблоко, чтобы добавить в кашу.

Погода стоит так себе – дождь и довольно прохладно, но Дженн ничего не имеет против. Напротив, она чувствует себя как дома. Дункан со знанием дела прокладывает маршруты между достопримечательностями: Оперный театр, мост Харбор-Бридж, на который они так и не удосужились подняться, пляж Мэнли, старейший район Сиднея Рокс. Она в восторге от маленьких симпатичных домиков, от всего этого города с относительно короткой историей. Он все еще свежий и новый. А экскурсия по домам с призраками, на которую они сходили однажды вечером, ее даже развеселила, – предполагаемые даты смертей до смешного недавние. Но ей все понравилось. По-настоящему пугающие призраки пусть остаются дома.

Поздние вечера они приятно проводят дома: смотрят фильмы на огромном экране или просто читают книги. Он готовит для нее чай, а перед сном она поднимается наверх в гостевую комнату, зная, что он совсем рядом, за стеной.

Огни города отражаются в темной воде. Они прогуливаются по гавани. Проходят мимо баров, где люди выпивают и заканчивают ужин, а на другой стороне, на фоне ночного неба мерцают офисные центры и многоэтажные жилые дома. Прямо перед ними вращается ярко освещенное колесо обозрения. У нее до сих пор не укладываются в голове масштабы этого города: здания здесь выше, огни – ярче, – все, о чем она мечтала в юности, и даже больше.

Когда они спокойно прогуливаются вместе, кажется, будто они никогда не расставались, будто и не было всех этих лет между ними, будто они обычная пара, которая возвращается домой по Дарлинг-Харбору[50] после ужина. Это так странно, даже сюрреалистично.

– Что планируешь делать дальше? – вдруг спрашивает Дункан, останавливаясь у перил. Дженн тоже останавливается и смотрит на него.

– В каком смысле?

Он улыбается, держа руки в карманах.

– Ты по-прежнему хочешь сюда переехать?

Милый Дункан. Он видит ее насквозь, как и раньше. И он прав. Она действительно снова стала об этом задумываться. Возможно, именно с этой мыслью она покидала Эдинбург, подсознательно следуя за своей мечтой, пока не оказалась там, где всегда хотела быть.

Она медленно кивает.

– Я так и знал, – произносит он.

Она умолкает, пытаясь уложить в голове происходящее: невероятно, но ее давняя мечта наконец-то сбывается.

– Но я еще не все обдумала, – говорит она и, облокотившись о перила, наклоняется над сверкающей водой. – Понятия не имею, как мне теперь устроиться на работу, – бормочет она. – Я сделала большую глупость, бросив все в Эдинбурге.

Дункан подходит ближе и облокачивается о перила рядом с ней.

– Ты справишься. Как всегда.

– Мне нужно окончить обучение в Великобритании, остался последний год.

– Австралия может подождать один год. – Он умолкает на мгновение, а потом набирает воздух в легкие. – И я тоже.

Дженн быстро оборачивается к нему, в глубине души понимая, что его слова совершенно ее не удивили. Она пыталась убедить себя, что он смотрит на нее только как на друга и его забота о ней – проявление исключительно дружеских чувств. Но теперь она уверена: интуиция ее не обманула. К тому же разве она не чудесно проводит с ним время? Разве все не идеально? Ни выяснения отношений, ни споров. Просто тихая, безоблачная жизнь.

Робби. Перед ее глазами всплывает его образ: глаза, веснушки на плечах, прикосновение его рук, истерический смех под одеялом. Это ни с чем не сравнимо. Сердце болезненно сжимается.

Внезапно она физически ощущает его присутствие, как будто он стоит рядом с ними.

– Послушай, – говорит Дункан, видя, что она медлит с ответом. Он берет ее за руку. – Я не знаю, что из этого выйдет. Но я точно знаю, что хотел бы попробовать еще раз. Мне кажется, нам хорошо вместе. И мне кажется так с тех самых пор, как я нарисовал в школе твой портрет, хотя он получился отвратительно. – Он улыбается.

Дженн смеется.

– Ты все еще помнишь об этом?