Секунда между нами

Доктор Берден прав в одном: знания, которые впитывала она годами, никуда не исчезли. Они всегда оставались с ней, только были скрытыми, пока снова не понадобились. Ведь заботиться о людях, помогать пострадавшим для нее так же естественно, как дышать. Это наполняет ее жизнь смыслом.

– Нам вас не хватало, – улыбаясь, произносит он. Затем бросает быстрый озабоченный взгляд на спящую пациентку. – Если захотите поговорить – обращайтесь в любое время, – негромко добавляет он. – Вы уже приняли решение насчет того, что мы обсуждали?

Она кивает. Маленькая ложь.

– Да, – отвечает она.

– Что ж, не торопитесь. Это дело серьезное.

– Знаю, – говорит она после паузы.

В кармане вибрирует. Она наполовину вытаскивает телефон. Звонит мама. Дженн замялась.

– Я прошу прощения, вы не возражаете… – произносит она, подняв глаза на доктора.

– Конечно-конечно, идите, – отвечает он.

– Спасибо.

Она выходит из палаты и торопливо шагает по коридору. Зачем звонит мама? У Дженн возникает мысль проигнорировать звонок: она не была уверена, что способна справиться сегодня с дополнительным стрессом. В конце концов, она имеет право на передышку и вполне может сказать «нет». Но все же это ее мать – женщина, которая носила ее под сердцем девять месяцев и на каждый день ее рождения сажала новый цветок; которая кружила ее под музыку шестидесятых и могла в любой день недели, без всякого повода, раскрасить ее лицо под бабочку. При всей своей безответственности и непрактичности мама привносила в детство Дженн капельку волшебства.

Но когда ушел отец, жизнь Мэриан тоже изменилась навсегда.

И несмотря на то что из-за матери ей многое пришлось испытать, несмотря на все ее недостатки, Дженн все равно ее любит.

Наконец она находит укромный уголок, где можно скрыться от всех.

Нажимает кнопку «ответить».

– Привет, мам.

Тишина.

– Дженни?

– Да, я здесь. Я на работе.

– Ой, прости. Забыла, что ты сегодня работаешь. Может, мне перезвонить попозже?

– Нет, все нормально, – отвечает Дженн. – У меня есть пара минут.

– Хорошо.

Дженн молчит и ждет, что скажет мама. С тех пор как две недели назад она уехала из Корнуолла, они не обменялись ни единым словом. Она сделает вид, что того разговора об отце никогда не было?

– Я звоню просто… – начинает мама, и Дженн слышит, как она переводит дыхание, – просто я хочу сказать, что мне тоже было тяжело.

У Дженн скручивает живот. Мы в своем репертуаре – думаем только о себе.

– Я больше не хочу это обсуждать, – устало произносит Дженн. – Понятно, что, когда он ушел, дерьмово было и мне, и тебе. Давай уже оставим это в прошлом.

– Нет, – говорит мама. – Я имела в виду, что жить с твоим отцом стало невыносимо.

Этого Дженн не ожидала услышать.

– О чем ты?

– Я пыталась объяснить тебе тогда, в саду, но… Ты ведь помнишь?

Дженн качает головой:

– Помню что?

– Его раздражительность, Дженни. Перепады настроения. Из-за этого он потерял работу. Ты должна помнить.

Дженн хмурится, глядя на телефон:

– Нет, ничего такого я не помню. Помню только, что он был добрым и ласковым.

– Да, когда ты была маленькой. Но потом он изменился, Дженни. Он стал совсем другим к тому времени, как бросил нас.

Внезапно в ее памяти начинают всплывать разрозненные фрагменты. Потерянные кусочки пазла, которые она очень долго пыталась собрать воедино.

И перед ее глазами вспыхивает картинка: отец очень нервный, что-то кричит, мама плачет. Дженни убегает в свою комнату.

Потерянное воспоминание.

– Но я просто хочу, чтобы ты знала, – продолжает мама, все еще погруженная в прошлое, – я очень сожалею, что бросила тебя. Дело вовсе не в тебе. Понимаешь, я убегала от всего, что меня окружало. После того как твой отец уехал, Эдинбург будто преследовал меня. Этот город переполнен воспоминаниями. Мне казалось, они повсюду. И мне просто необходимо было уехать. Куда-нибудь, где я могла бы начать все сначала. Но я никогда не хотела тебя бросать.

Дженн чувствует, как слезы катятся по ее лицу.

– Спасибо, – шепчет она и на секунду закрывает глаза.

– Ну ладно, – говорит мама, немного помявшись, – сегодня у тебя первый день после возвращения, так что я не буду тебя задерживать. Но я постараюсь приехать к тебе в ближайшее время.

Дженн кивает, понимая, что вряд ли это когда-нибудь произойдет. Но ей приятно слышать эти слова, – они многое значат.

– Это было бы здорово, – произносит Дженн.

Пауза.

– Я люблю тебя, – говорит мама.

– И я тебя.

Тридцать девять

Пятнадцать минут до…

РОББИ

Я у больницы. Очень холодно и темно, но я вижу Дженн: она идет впереди меня, торопится на парковку, – Робби обещал забрать ее и отвезти домой.

Ну вот и все.

Если я позволю им уехать на этой машине вместе, все будет кончено.

Иду за ней. И на этот раз я точно знаю, что делать. Письмо у нее в рюкзаке, прямо у меня перед глазами. Оно лежит там же, где и было все время, когда она путешествовала.

Я догоняю ее, расстегиваю карман рюкзака, просовываю руку и достаю конверт.

Мое сердце бешено колотится, но Дженн даже не шелохнулась.