Секунда между нами

– Да, ты. Ты просто отправилась путешествовать сама по себе, и знаешь, я думаю, что это на самом деле было здорово. Может, я тоже хочу попутешествовать. – Хилари говорит все это чуть ли не с отчаянием, срывающимся голосом. – Я бы тоже поехала в Колумбию. Улетела бы хоть сейчас, – говорит она, размахивая белым рукавом, словно чайка крылом.

– А как же Марти?

– А что Марти? – говорит она, и в ее взгляде появляется жесткость. – В конце концов, в мире полно женщин. Я же не обязана становиться какой-то женой управляющего фондом? И ради него попрощаться со всеми своими мечтами.

– Не обязана, – с расстановкой произносит Дженн. – Но он знает, что ты врач. И он поддерживает тебя в карьерном росте.

– Да, сейчас поддерживает, – говорит Хилари, ковыряя пол пальцем ноги. – А если у нас будут дети?

– Слушай, если ты не хочешь выходить за него замуж, никто тебя не заставит, – отвечает Дженн.

– Попробуй объяснить это моим родителям.

– Они переживут.

Но Хилари это не убедило.

– Садись, – говорит Дженн после паузы, присаживаясь на край огромной кровати.

Хилари медленно подходит и садится рядом.

– Скажи, что произошло на самом деле? – спрашивает Дженн. – Ведь ты боготворила Марти, когда я уезжала, и все у вас было прекрасно.

Хилари по-прежнему смотрит в пол.

– Да, я знаю, – говорит она. – Но в том-то и дело…

– В чем?

Хилари глубоко вздыхает.

И поднимает наконец глаза:

– В том, что ты уехала… И я начала задумываться…

– О чем?

Хилари сникла:

– Что у нас тоже все может испортиться.

– Испортиться? Но вы с Марти – идеальная пара.

Хилари грустно улыбается:

– Сейчас да. А вдруг через несколько лет все рухнет? Вдруг он меня бросит, как все мои бывшие? Если уж у вас с Робби не получилось, несмотря на все искры между вами, то почему должно получиться у нас?

По лицу Дженн проскальзывает тень грусти.

– Черт, прости меня, – бормочет Хилари, качая головой. – Не надо было о нем упоминать, просто…

– Все в порядке, – быстро говорит Дженн.

– Наверное, поэтому я и ссорюсь с ним постоянно, типа проверяю его. – Хилари вздыхает.

Дженн вытягивает руки, как будто хочет полюбоваться своим маникюром. Но я знаю, что дело не в этом. Сейчас она скажет какие-то очень мудрые слова, – такова Дженн: она видит, в чем нуждаются люди.

– Понимаешь, – начинает она, – какое-то время у нас с Робби все было замечательно. Но любовь – гораздо больше, чем то, что было у нас. И у вас с Марти это есть. А для долгих и серьезных отношений это самое важное. – Она переводит взгляд на Хилари. – Очевидно, что он очень сильно тебя любит. Это проявляется в мелочах. Например, в том, что он каждую пятницу покупает тебе твое любимое мороженое с карамелью и целый месяц причесывал тебя, когда ты сломала запястье.

– О боже мой, да. – Хилари смеется. Ее глаза засияли.

– Так вот, – говорит Дженн, – мне кажется, ваша любовь преодолеет любые трудности.

Когда я услышал ее слова, мне вдруг многое стало ясно. Между нами действительно летали искры, как показывают в фильмах. Но эти искры значили больше, чем я способен был понять. Возможно, в начале я поступал правильно и все у нас было хорошо, но в начале у всех все хорошо – вы веселитесь, узнаете друг друга, и у вас нет никакой ответственности друг перед другом. Но время идет, все меняется, начинаются сложности – и вот над этим нужно работать.

Любовь требует непрерывного труда, как тот недостроенный собор Гауди, который Дженн хотела мне показать.

– А что насчет моих родителей? – говорит вдруг Хилари, и я хлопаю глазами.

– Твоих родителей?..

– Ну, они же ненавидят друг друга. Они даже в одном помещении находиться не могут. – Хилари смотрит на Дженн широко раскрытыми глазами, в которых отражается беспокойство. – Что, если и у нас будет то же самое?

Дженн задумывается.

– Наверное, это риск, на который надо идти, если хочешь быть счастливым. Ведь вся жизнь – игра. Иногда ничего не получается, и люди расходятся в разные стороны. Но между тобой и Марти есть что-то особенное. Может, стоит попробовать?

В уголках губ Хилари наконец-то появляется намек на улыбку.

– Слушай, – говорит Дженн и накрывает ладонью руку Хилари. – Если хочешь, я пойду и скажу всем, что сегодня ты не готова. Я сделаю это, если нужно. Никто не может тебя заставить выходить замуж. Это только твой выбор.

Хилари тяжело вздыхает и смотрит в окно на белое зимнее небо. Интересно, помнит ли она то, что помню я? Как она бегала за парнями, которым было на нее наплевать, как улыбалась, когда они с Марти познакомились, и как он заботился о ней каждый божий день и заботится до сих пор. Они обожают друг друга, и, хотя в этой жизни ни в чем нельзя быть уверенным, я думаю, их любовь преодолеет все.

Хилари наконец поворачивается к Дженн.

– Я не могу подвести Криса, – тихо произносит она.

– Можешь, если захочешь, – улыбается Дженн. – Помнишь, как было в «Mamma mia»[57]?

Хилари расхохоталась, и вокруг ее накрашенного глаза появились морщинки.

– Да, – произносит она и качает головой.

– Это «да» означает, что ты согласна выйти замуж?

Пауза.