Секундо. Книга 2

— Я несколько раз пытался туда войти и даже взял ключ у ключницы, но там всегда заперто изнутри. — При этих словах он несколько зарумянился от смущения, но продолжал держаться все так же горделиво, не признавая за собой никакой вины.

Графиня поднялась с кресла, подошла к нему и приказала:

— Раз заперто изнутри, значит, там кто-то живет. Я хочу выяснить, кто же это. Вы станете моим сподвижником в этом праведном деле. Когда в следующий раз граф отправится к ней, вы проведете меня к домику. Хочу во всем убедиться собственными глазами, прежде чем начинать действовать.

Бедный секретарь побледнел, покраснел, открыл рот, чтоб возразить, и тут же его закрыл.

— Не волнуйтесь, Фелис, я ничего не скажу графу — пообещала графиня и ему. И безрадостно уточнила: — Это не в моих интересах. Помощников у меня мало, и терять мне их не след.

Секретарь заполошно подумал, что теперь-то смотреть в глаза своему господину он точно не сможет, и ему придется под каким-нибудь надуманным предлогом увольняться. А он-то так гордился перед родней и графской прислугой своим весьма и весьма значимым местом.

Поклонившись графине, вышел, не зная, как поступить — то ли уехать сейчас, то ли дождаться графа и попросить у него место где-нибудь подальше отсюда. Прошел в кабинет и тупо уставился на кучу писем, не в состоянии прочесть ни одно из них.

Таким его и застал Никас — поникшим и отчаявшимся.

— Я смотрю, вы тоже получили нагоняй от графини? — обтекаемо спросил он, плотно закрывая двери кабинета.

Фелис сразу понял, что он не один такой, приободрился и с надеждой уставился на сотоварища по несчастью.

— Да. И что нам теперь делать? — спросил и весь обратился в слух.

— А что велит графиня, то и делать, — камердинер решительно перешел на сторону законной супруги.

Поняв, что время мечтаний прошло и, хочешь не хочешь, но действовать придется, секретарь снова сник.

— Не по душе мне все это. Не графиня уволит, так граф прибьет. Думаете, он не узнает, чьих это рук дело?

Камердинер от досады чуть не плюнул на мраморный пол кабинета, сдержавшись в последний миг. Трусливая натура секретаря его возмущала.

— Мне эта девка сразу доверия не внушила. Смотрит все время в пол, на тебя и не взглянет. Говорит тихо, будто шелестит. Она графа приворожила, он на нее иначе бы и не взглянул, точно говорю! По ней веревка скучает или костер, что еще лучше. Если б я не боялся графа подвести, давно бы в тайный сыск донос на нее написал. Но теперь с помощью графини мы от нее быстренько избавимся.

— Как избавимся? — испугался Фелис. Он решительно не желал участвовать в чем-то противозаконном.

Но камердинер излишней совестливостью не страдал.

— А как графиня прикажет, так и избавимся. И с графа морок тут же спадет. Это же завсегда так — нет колдуньи, нет морока.

— А если это не морок? — из-за своей учености секретарь не слишком верил в привороты, колдуний и прочие простонародные выдумки.

— А что? Любовь, скажешь? — фыркнул Никол. — Так граф графиню любит, любовью прочной, временем проверенной. Или ты так не считаешь? — он нарочно сказал господину Фелису «ты», подчеркнув тем самым его незначительность.

Тому это не понравилось. Чтоб оправдать свою нерешительность, логично предположил:

— Любит. Да. Но мальчика-то графиня родить не может. Вот граф и хочет бастарда завести. Для надежности. Это ведь и в интересах графини.

Никол доверительно произнес, понизив голос:

— Какой там бастард! Видел я эту полюбовницу, зеленая девчонка совсем. Я тоже сначала думал, что граф с ней из-за наследника, но какой от нее наследник? Она себя-то еле носит, ребенка ей не выносить точно. Кожа одна да кости. Тем более граф мужчина видный, статный, высокий, у него маленький ребятенок не получится. Да и не собирается она рожать, по ней же видно. Я сколько уж раз у нее бывал, а даже глаз ее ни разу не видал, она их от пола не поднимает. Да и людей чурается, при каждом удобном случае в другую комнату уходит. Точно говорю, колдунья. Так она и нашу графиню изведет, графа окрутит, и сама графиней заделается.

— Да она же в замке-то не бывает! — не поверил в эту ерунду ученый секретарь. — А без прямого контакта ни одна колдунья ничего сделать не может.

— Все она может, вот еще! — Никол подивился наивности секретаря. — А еще ученый! Будто не знаешь, как это делается. — Зловещим тоном, будто рассказывая страшную сказку, поведал: — Заморочит она голову графу, выпросит у него волосок графини и все, почитай, дело сделано. Проведет над этим волоском обряд по изведению соперницы, и помрет та смертью безвременной. Ты что, смерти нашей графинюшке желаешь?

— Нет, конечно, — торопливо открестился от напрасного обвинения Фелис. — Я графиню ценю и уважаю.

— Тогда и не спорь, а делай, что велено! — камердинер был совершенно уверен в собственной правоте, а уж тем паче в правоте хозяйки. — Графиня дурного не прикажет, она женщина справедливая. И добрая.