Секундо. Книга 2

Да что это такое? Почему она не смогла четко и внятно сказать этому бугаю, чтоб убирался и про нее забыл? Слишком испугалась? Приняла его за посланца тайного сыска и растерялась?

Нужно взять себя в руки, и когда появится этот наглый купец, решительно приказать ему, чтоб больше тут его не было. Она сумеет его отвадить, нужно только держать себя твердо, и все. Это вовсе не трудно.

Вечером заперла все, что можно, и легла спать, совершенно уверенная, что уж теперь никто к ней залезть не сможет.

Но когда на следующее утро снова проснулась от чужого пристального взгляда, все повторилось сначала. Где-то внутри билась страшная мысль: как он сюда попал? Накануне она проверила все: ставни на окошках, двери. Даже калитку подперла поленом, чтоб к ней никто проникнуть не смог.

Но Брюкт как ни в чем ни бывало стоял перед ее кроватью и рассматривал ее тело, прикрытое тонким одеялом, широко и насмешливо улыбаясь. Было в этой улыбке, скорее даже ухмылке, что-то нехорошее, гадкое, темное.

Снова испугавшись до дрожи, Амирель повыше натянула одеяло на полотняную сорочку, укрываясь до подбородка, и спросила:

— Как ты сюда попал? Я все закрыла!

Он пренебрежительно фыркнул и широко повел рукой, будто показывая ей свои владения.

— Для меня запоров нету. Я всюду войду, коли захочу. Так что ты зря закрывалась. — И окинул ее похотливым взглядом. — Так кто ты и откуда? Вещи у тебя дорогие, не крестьянские. Живешь одна, явно прячешься. Так скажешь или нет? Или мне самому догадываться надобно?

Амирель поняла, что его не пугают ее синие глаза, значит, о наказании за утаивание королевской крови он не знает. Может, было б лучше, если б знал? Или хуже? Тогда б он сразу выдал ее эмиссарам тайного сыска?

— А у той колдуньи, что здесь жила, какого цвета глаза были? — спросила, не отвечая на его требовательные вопросы.

— А мне почем знать? — его удивил ее непонятный вопрос. — Я в ее глаза не глядел. Я ее всего-то раз в жизни видел — на костре. Вопила она знатно, жаль, что недолго. Слабая была. Слишком быстро подохла.

Амирель передернуло от отвращения. Какие же люди злобные и неблагодарные! Ведь несчастная женщина, жившая в этом доме до нее, вряд ли делала кому-то зло. Наверняка лечила всех нуждающихся, что к ней приходили, от болезней и хворей разных, а они ее так «отблагодарили». Как ее саму Власт.

Не дождавшись ответа, купец приподнял пальцем ее подбородок и наклонился ниже, будто собираясь поцеловать. От него пахнуло стойким запахом перебродившего сидра. Амирель замерла, пытаясь собраться с силами и дать отпор.

Мужика удивило ее нежелание кинуться ему на шею.

— Так чего ты молчишь? Сказать боишься? Небось, от любовника богатого да знатного сбежала и погони ждешь? Он тебя вернуть хочет? Так я тебя завсегда защитить могу! Я, знаешь, какой сильный? — и он хвастливо поиграл буграми накаченных мышц. — Да за меня весь Авернбург горой встанет!

— Ничего ты сделать не сможешь! — сердито буркнула раздраженная его бахвальством Амирель. — Ты простой мужик, хоть и хвастливый, как собачонка-пустобрех.

Брюкт угрожающе нахмурился.

— Так я и знал — полюбовница ты дворянская. У простых мужиков таких красивых жен не бывает, а уж полюбовниц тем более. — И сказал вовсе уж неожиданное: — Но я тебя даже и не девкой замуж возьму, уж так и быть, очень уж ты мне люба.

Он протянул к ней волосатые грязные руки, но она ловко вывернулась и бросилась на улицу в одной сорочке. Купец промедлил совсем чуток, не ожидая от нее такой прыти, и оказался перед запертыми снаружи дверями.

— Ты что, с ума сошла? Замерзнешь! — он испугался не за себя, а за нее. — Отчаянная! Отпирай дверь давай!

— Лучше замерзну, а к тебе не пойду! — прошептала она ему в щелку.

Решив, что уразумел, в чем дело, Брюкт ласково пообещал:

— Да ты не бойся, я тебя мучить не буду, я тебя любить буду и беречь! Жизнью клянусь! Это дворяне над девками измываются, непотребства разные в постели творят, а я не такой. Ты недаром от сытой жизни убежала, я все понимаю.

Стоящая босиком на промерзшем крылечке Амирель поджимала то одну ногу, то другую, напоминая себе глуповатую гусыню.

— Уходи! — и опять команды не получилось. Да что это такое? Отчего она боится этого купчишку? Она же легко с волками справлялась! Они-то пострашнее будут! Или нет?

— Ладно-ладно, уйду! — поспешил он утихомирить ее. — Только ты в дом иди, не простудись, по морозу босиком-то бегая! А то лечение, знаешь, какое дорогое! Я заплачу, конечно, я не бедный, но лучше не болей! Больная жена никому не нужна. От нее и детей-то не дождаться, а я детей люблю. Мне много детишек надо будет.

Амирель отодвинула запор и отпрыгнула с крыльца подальше, провалившись в сугроб почти по пояс. Вышедший на свет Брюкт поморгал на ярком свету, увидел ее, раздетую, в снегу, и раздраженно сплюнул на крыльцо.

— Давай домой немедля! Застудишься!

Понимая, что она не уйдет, пока он тут стоит, вышел из калитки, закрыл ее за собой и, обернувшись, убедился, что девчонка заскочила в дом. Укоризненно покачал головой. Вот ведь девка безголовая! Или напуганная уж очень.