Секундомер смерти

Главное, ничего не пропустить и быть всегда наготове. Этому пауку повезло, он сплел паутину в нужное время и в нужном месте. Боря решил, что будет подкармливать своего внезапно появившегося питомца, очень уж паучок ему понравился своей хищной сутью и терпеливым умением ждать, столько сколько надо. Вот она, настоящая и безусловная модель ума, можно сказать даже, гениального! То, что лев – царь зверей, это все бредни, причем, суетные бредни человеческие.

Ну какой, скажите на милость, царь будет бегать по саванне за добычей? Какое в этом может быть величие? Скорее мальчик на побегушках, только и всего. Подлинная гениальность заключается в умении получить все, не затрачивая при этом ничего. Вот, к чему надо стремиться! Только сейчас, наконец, Боря понял все это и дал противному пауку красивое и звучное имя Лев, которое почти сразу же превратилось в уменьшительно-ласкательное – Левчик.

Вечером следующего дня его опять поколотили во дворе. Просто так, ради развлечения. Боря, вначале хотя и слабо, но сопротивлялся, а потом решил, что если вообще этого не делать, то финал наступит значительно быстрее. Интерес любой борьбы заключается в преодолении сопротивления. Не сопротивляются только неодушевленные предметы, именно поэтому их никто не бьет. Стать таким предметом, и тебя будет неинтересно и скучно бить. Поэтому Боря сжался в плотный комочек и стал терпеливо ожидать окончания экзекуции.

Вначале мальчишки по инерции продолжали еще некоторое время пинать его, но вскоре им стало скучно. Какое удовольствие бить неподвижно лежащую жертву? Сработала модель неодушевленного предмета Поэтому, отвесив напоследок несколько ленивых тумаков, шумная ватага убежала по своим более важным, чем избиение Бори, делам.

А он, привычно шмыгая разбитым носом и тяжело вздыхая, уныло карабкался по лестнице на свой шестой этаж. Где-то между третьим и четвертым Борю остановил старичок, имя которого Зигмунд Генрихович Трояновский, звучало совсем непривычно для уха местных жителей. Боря вспомнил, что соседи на коммунальной кухне шептались, что дедок-то не только из «бывших», да еще и какой-то там польский пан. Зигмунд Генрихович, и вправду, был очень интеллигентный, никогда не обзывал Борю «жидовской мордой» и даже приветливо здоровался, слегка приподнимая светлую шляпу, которая оставалась неизменной во все времена года. Впрочем, может, это Боре просто казалось. Он не очень разбирался в шляпах.

– Добрый вечер, молодой человек, – как обычно, приветливо приподнимая шляпу, вежливо поздоровался пан Трояновский, слегка картавя.

– Здрасьте, – негромко буркнул Боря и уже хотел прошмыгнуть мимо, как сосед остановил его просьбой:

– Вы мне не поможете книги донести? Уж очень тяжелая стопка получилась, не рассчитал силы.

Боря, в полумраке лестничной площадки, только сейчас обратил внимание на несколько довольно объемных стопок книг, увязанных бельевыми веревками, которые стояли в ногах Зигмунда Генриховича. Вначале Боря хотел отказаться, ему было лень. Но потом стало неудобно перед вежливым соседом, тем более, что он, хотя бы внешне, относился к нему, как к ровне. Тяжело вздохнув, Боря подхватил две большие пачки и поволок их наверх. Пан Трояновский с оставшейся совсем маленькой третьей, семенил уже далеко позади. При входе в квартиру, он каким-то непостижимым образом обогнал Борю, и открыл перед ним дверь своей комнаты. Тот, сопя от натуги и обливаясь потом, вполз туда и почти уронил тяжелые стопки на пол.

– Благодарю вас, молодой человек, вы очень любезны, – продребезжал Зигмунд Генрихович.

– Не за что, – как учил папаша, ответствовал Боря и уже направился к выходу, как вдруг его взгляд скользнул по комнате.

Почти вся она была заставлена высоченными, почти до потолка, стеллажами с книгами. Судя по корешкам, многие из них могли оказаться раритетными экземплярами. Боря почесал за ухом и невольно притормозил. Вот оно, начало исполнения его великого плана. В таком количестве старой макулатуры запросто может оказаться и библия с апокрифами. К этому моменту Боря уже знал, что это такое – только в неканонические издания библии входили апокрифы, поэтому найти ее было довольно сложно.

– Ой, Генрих Зигмундович! Сколько у вас книг! – восхищенно воскликнул Боря. От волнения он даже перепутал имя соседа.

– Зигмунд Генрихович… – осторожно поправил тот.

– Что? А, ну да, конечно, извините, Зигмунд Генрихович, – смутился, но сразу же поправился, Боря.

– Вы интересуетесь литературой? – радостно поинтересовался высокородный сосед.

– Э-э, не то, чтобы интересуюсь… Но очень хотел бы, – врать в такой ситуации не имело смысла, потому что Трояновский в момент раскусил бы его. Лучше сказать правду и получить в связи с этим массу ценной информации, которую мог дать Зигмунд Генрихович.

– А какая тема вас привлекает больше всего? – по всему было видно, сосед с удовольствием поделится всем, что знает.

– Э-э… наверное, религия, – неуверенно пробормотал Боря.