Секундомер смерти

Боря не успел еще ничего сказать в защиту своего домашнего животного, как мать, сняв с толстой ноги громадный растоптанный тапок, изо всей силы вмазала по потерявшему бдительность, дремлющему пауку, оставив на стене только грязное пятно. Смерть Левчика была ужасной, но скорой и, возможно, безболезненной, потому, как он вряд ли успел что-то понять. Бывший его хозяин прирученного хищника печально вздохнул, философски пожал плечами и молча ушел на балкон, плотно закрыв за собой дверь. Он хотел еще раз, в деталях, хорошенько продумать вылазку к пану Трояновскому. Все нужно сделать четко и главное – не оставлять следов, особенно, тех, которые могут вывести на Борю.

Глава 3

В тот самый, хорошо рассчитанный день, Боря, под видом слегка приболевшего, отпросился с урока физкультуры и какое-то время послушно сидел в зале, но, убедившись, что всем не него глубоко наплевать, тихонечко выбрался оттуда и уже бегом, как молодой застоявшийся конь, помчался домой. Благо, жили Вейсманы всего в нескольких минутах ходьбы от школы. Там его уже ждали.

Запыхавшийся Боря, поминутно воровато оглядываясь по сторонам, повел всю компанию на шестой этаж. Там, сняв с шеи ключ, висящий на длинной замусоленной веревке, отпер дверь квартиры. Утром, идя мимо комнаты Зигмунда Генриховича, он незаметно вставил лезвие в замок его комнаты. Тонкий кусок металла, прогнувшись, впустил язычок английского замка, а потом, выпрямившись, вытолкнул его обратно.

Так что дверь в комнату пана Трояновского оказалась открыта. Еще раз проинструктировав исполнителей по поводу книг, какие следовало взять обязательно, а какие – по возможности, Боря беззвучно скрылся в своей комнате, и стал ждать, ждать, столько сколько надо. Ему казалось, что паутину он сплел хорошую и надежную. Конечно, в список обязательных книг входила и библия с апокрифами. Теперь уже совсем скоро он получит ее и совместит приятное с полезным.

Боря радостно потер руки и вышел на балкон. Некоторое время он с удовольствием смотрел вниз, просто наблюдая за людьми, казавшимися отсюда, с высоты совсем маленькими, почти, как мухи. Внезапно Борин взгляд выхватил из толпы знакомую светлую шляпу. Он похолодел. Неужели сосед так не вовремя возвращается? Тогда, все пропало! Он не получит библии и денег, вырученных от продажи книг, а получит в большом количестве синяки и ссадины от жестоких подельников, которые относились к нему пока, мягко говоря, без должного уважения.

Медленно пятясь, Боря осторожно шагнул внутрь комнаты. Он был уверен, что Зигмунд Генрихович его не заметил, но лучше все-таки было перестраховаться. Юный гений пытался найти единственно правильный выход из создавшегося положения. Пойти, предупредить исполнителей и лишиться всего? Нет, не пойдет. Надо придумать что-то другое, более выгодное для него.

Неожиданно, трое малолетних грабителей испуганно замерли. Дверь в комнату пана Трояновского тихонько приоткрылась. В тот же миг из трех глоток вырвался громкий вздох облегчения. На пороге маячила сутулая и неказистая Борина фигура. Быстрым и зорким взглядом полководца он окинул поле боя. Часть книг уже была увязана в стопки, но часть еще оставалась в виде сброшенных со стеллажей бесформенных куч. Просмотрев корешки увязанных книг, Боря заметил, что библия уже там.

– Давайте, я часть заберу пока к себе, – предложил он и, выбрав еще несколько наиболее ценных стопок, поволок их к себе. Перед тем, как закрыть дверь, он как бы, между делом, предложил: – Вы бы хоть рожи чем-нибудь прикрыли, если увидит кто, так хоть потом не узнает.

Едва только Боря успел вернуться в свою комнату и прислониться спиной к двери, как услышал возмущенные вопли Зигмунда Генриховича:

– Вандалы! Варвары! Что вы здесь делаете?

Дальше послышались какие-то странные звуки, происхождение которых Боря в первый момент не смог определить, но вскоре смысл совершающегося в соседской комнате начал доходить до него во всей первозданной очевидности. Три здоровенных лба жестоко били старика. Не давая себе труда задуматься о последствиях.

Первым Бориным побуждением было остановить их, и он даже начал открывать дверь, но сразу же прикрыл ее. Перед глазами встала плотная паутина, сплетенная ныне покойным пауком, и мухи, жалобно трепыхающиеся в ней, а потом картинка сжалась до размеров грязного пятна на стене, оставшегося от того же самого паука. В природе выживает сильнейший, причем, совершенно не очевидно какая сила берет верх – умственная или физическая. Боря поплотнее закрыл дверь и вышел на балкон, чтобы не слышать звуков, доносящихся из комнаты Зигмунда Генриховича. Они действовали на его еще не окрепшие нервы…

Внезапно сзади на Борино плечо легла чья-то рука. Сердце слабо вздрогнуло и упало куда-то в пятки. Боря привычно втянул голову в плечи и осторожно оглянулся. Позади него стоял ухмыляющийся Игорек. Он покровительственно похлопал по плечу наводчика и пригласил:

– Иди сюда, мямля.