Секвойя (СИ)

Ребекка ошарашенно уставилась на дочь, не ожидая такого поворота событий. Конечно, она была бы не против познакомиться с парнем, который всецело завладел вниманием ее дочери. К тому же, Габи никогда еще никого не знакомила с родителями, из чего Ребекка сделала вывод, что здесь все куда серьезнее, чем обычно.

— Отлично, подумай об этом, — окончила та разговор.

— Габи, ну так же нельзя, — возмутилась мать, — я в растерянности.

— Но ты же не против? — улыбнулась Габи. — Ты ведь просила рассказать о нем, а кто сможет сделать это лучше, чем он сам?

— Но… Нужно ведь подготовиться, — растерянно вытерла та мокрые руки о фартук, оглядываясь по сторонам.

— Мама, еще ничего не решено, — попыталась успокоить ее дочь.

Но Ребекка не слушала, она засуетилась, меряя шагами комнату, и размышляя вслух:

— Я его совсем не знаю… Что он любит? Какие блюда? Какие цветы? — она тараторила очень быстро. — Господи, да о таких вещах нужно предупреждать за месяц! — вдруг воскликнула она.

— Да о каких таких вещах? — Габи хлопнула себя ладонями по бедрам.

— Ну как же… Я скоро познакомлюсь со своим будущим зятем, — пояснила она, —, а я хочу быть самой лучшей в мире тещей.

— Стоп, стоп, мама, полегче, прошу тебя, — занервничала Габи, — не надо бросаться такими словами!

Каролина захихикала, глядя на подругу. Волнение Ребекки было ей понятно, но Габи была не из тех девушек, которые с детства репетируют собственную свадьбу, обматываясь простынями, и надевая на голову занавеску.

— Габи, я должна тебя предупредить, — строго заявила Ребекка, — вам придется соблюдать правила приличия, и спать в разных комнатах. Поскольку вы не женаты. У нас свободны еще две гостевые комнаты, он сможет выбрать ту, которая ему больше понравится, — Ребекка на самом деле не была пуританкой, но только когда дело касалось ее самой. Конечно, она знала, что дочь давно не была невинна, но не могла допустить неприличных слухов. Ведь она все еще была ее малышкой. Она все еще помнила каждый синяк на ее коленках, когда та ушибалась, и каждую опрелость от подгузника.

Каролина не могла остановиться, задорно хохоча, и наблюдая, как Габи, ошарашенно опускает руки, которые до этого скрещивала на груди.

— Да с чего ты вообще взяла, что он остановится у нас? — возмутилась она.

— Ну как же… В Калабасасе всего две гостиницы, и они обе оставляют желать лучшего, — развела мать руками.

— У его мамы здесь дом, вообще-то, — пояснила Габи, — так что пусть он сам решит, где ему жить.

— У мамы? Дом в Калабасасе? — нахмурилась Ребекка. — Да кто такой, черт возьми, этот твой Клод? Как его фамилия?

— Мама, ну не ругайся, — Габи сложила ладони. — Его зовут Клод Дюваль, — не без гордости добавила она.

Ребекка вдруг остановилась посреди комнаты, как вкопанная.

— Дюваль? Он сын покойного мсье Дюваля? — Ребекка не могла поверить своим ушам, когда Габи согласно кивнула. — Клод, это ведь старший из двух, не так ли? — на всякий случай уточнила Ребекка, снова наблюдая за улыбающейся дочерью. — Господи, Габи, — вдруг воскликнула она, — да он ведь лет на десять старше тебя!

— На двенадцать, если точнее, — спокойно ответила та.

Ребекка приложила ладони к разгоряченному лицу, совершенно позабыв о своих цветах.

— Мама, я думаю, мне не стоит напоминать тебе о вашей с папой разнице в возрасте? — приподняла бровь Габи.

Ребекка хмуро посмотрела на нее, и направилась к выходу, бормоча на ходу:

— Мне нужно время, чтобы осмыслить это.

Себастиан был старше Ребекки на пятнадцать лет. До нее он уже был женат. За девять лет брака с бывшей женой, он так и не уговорил ее завести ребенка. Она была слишком озабочена своей внешностью, чтобы решиться на такие кардинальные перемены. И, пожалуй, была слишком незрелой, чтобы посвящать свое время еще кому-то, кроме себя. Себастиан встретил Ребекку почти сразу после развода, и судьба позаботилась об их потомстве в течение следующего года.

Каролина все еще смотрела на подругу. Та не казалась ни расстроенной, ни даже обеспокоенной, откусывая большой кусок тоста. Она закатила глаза, урча от удовольствия. В конце концов, только ей решать, с кем встречаться. Она прекрасно знала свою мать. Та так мечтала нянчить внуков, что не могла дождаться, когда Габи подарит их ей. Поэтому она бы смирилась с любым приличным зятем. Особенно с таким, как Клод, да будь ему хоть сорок. Просто она его еще не знала. Габи не переживала по этому поводу, Ребекке нужно было переварить это.