Selbstopferm"anner: под крылом божественного ветра

— Ты сошел с ума? У меня двадцать вторая неделя! У меня дети в животе шевелятся! Они живые! Они же уже люди! Ты хочешь убить живых людей внутри меня? А обо мне ты подумал? Ты подумал, какой вред это нанесет моему организму?

— А мне плевать! Мне не нужны эти дети! Я не хочу их! Я не хочу детей от потаскухи!

— Потаскуха тут только одна! Ты каждый день видишь ее в зеркале!

— Ты мне не навяжешь их!

— Да пошел ты!

— Сама пошла!

Он смотрел на нее с ненавистью. С жаркой, жгучей, зашкаливающей ненавистью. Она ощущала его злобу каждым волоском на теле и чувствовала себя совершенно беспомощной перед этим потоком зла. Нельзя показывать ему слабость. Нельзя бояться нападающей собаки. Нельзя отводить взгляда. Нельзя отступать. Слезы сами потекли из глаз. Заметив это, он скривился, как будто оскалился, и ушел. Сначала из гостиной. Потом из дома. А она мысленно убеждала себя, что надо вычеркнуть его из своей жизни. Живот очень болел. Низ сильно тянуло. Она легла на диван, поджала ноги, обхватила живот и тоненько заскулила, обливаясь слезами.

— Папа нас любит… Просто у него это… к… к-кризис…И когда он пройдет, папа снова будет с нами… Если мы с вами, к… к-конечно, доживем до этого с… с-ветлого дня. Родриго… забери меня от-сюдааа… За-щи-тиииии…

— А сейчас мы с вами задуем свечку и загадаем желание! Вооот, смотрите, какой у нас красивый торт! Сашенька, подожди, не трогай это. На свечку надо дуть, а не хватать ее руками. Итак, какое бы желание нам загадать? — она тоскливо обвела взглядом кухню-столовую новой квартиры, в которую они въехали только вчера.

— Вжжжж, — возил новой машинкой по столу Даня.

— «Вжжж» мы купим не раньше, чем через год, и то если меня не выгонят с работы. А для этого нам нужны рейтинги. Не будет рейтингов — не будет работы — не будет «вжжж». Дядя Родя очень на меня рассчитывает в этом плане. Но как-то глупо загадывать это желание на ваш день рождения.

— Дай, — потребовал Саша у брата. Она сунула сыну в руки другую машинку, точно такую же, иначе подерутся.

— Хм… Дай… А это хорошая мысль, Сашуль. У дяди Роди сколько «вжжж»? Три. Зачем ему три «вжжж»? Правильно, ни к чему. Одну — ему, одну — жене, мальчишка у них еще до педалей не достает. Следовательно, надо его раскулачить. Не облезет, если машиной со мной поделится.

Голова оставалась отчаянно пустой. Желание, которое она действительно хотела бы озвучить, робко затаилось в самом дальнем углу ее сознания. Как жить дальше? И вообще стало не совпадать, как хочется поступить и как правильно поступить. Очень хочется поступить, чтобы было правильно, но хочется, чтобы было, как хочется. Она смотрела, как горит единственная свеча на торте, и не было сил даже улыбнуться. По щекам ползли слезы, она подхватывала некоторые из них языком, и вздыхала. Глупо, конечно, рассчитывать, что тебе позвонит вся родня на новый номер или напишет куча друзей на новую почту, если ты сама только вчера зарегистрировала новый почтовый ящик, завела новые ники в скайпе и асе, да и местный телефонный номер ты тоже купила только вчера. Каулитц наверняка уже поднял всех на уши. Подло было поступать с ним так. Он всю неделю смотрел на нее побитой собакой, подлизывался, заискивал. Она всю неделю ждала его объяснений, какой угодно лжи, даже самой фантастической. Она выла ночами, пряталась от всех днем, отвечала только на его звонки, она ждала, когда же он скажет. Том тянул, смотрел, блеял, заискивал, клялся в любви и молчал. Второй раз на те же грабли. Второй раз…