Selbstopferm"anner: под крылом божественного ветра

— Что они его без тебя не проведут? Хватит с ними носиться! Дай им самостоятельности! Вспомни, как это раздражало тебя в свое время.

— Мам, я правда не могу.

— Ты не хочешь.

— Я не могу!

— Если ты любишь свою мать, то приедешь. А нет… — Мама страдальчески выдохнула в трубку.

Я скрипнул зубами. Моя мать — манипулятор! Я ненавижу ее.

— А Мари? Она же не будет сидеть в Рождество одна дома?

— Она стесняется. Да и дети…

— Это их первое Рождество! Я привезу ее. Мари член нашей семьи, но если ты против…

— Я только за. Если ты как-то умудришься уговорить ее, то я буду тебе признательна.

— Окей, тогда с меня Мари и дети. А что им подарить? Они же еще такие маленькие…

— Машинки, — голос мамы тут же стал теплым. — Вот знаешь такие… Ну, садишься, ногами отталкиваешься и едешь? Только привези их заранее.

— Если у меня будет время.

— Найдешь. Так, в общем, с тебя Мари, близнецы и подарки детям. Отлично. Тебя я вычеркиваю.

— Откуда? — напрягся я.

— Из обязательного списка приготовлений к Рождеству. Ох, сколько дел, сколько хлопот… Всё, Том, давай, жду тебя! Купи детям машинки заранее!

— Куплю, куплю…

Мама чмокнула меня в ухо и отсоединилась. И где я буду искать эти машинки?

Конечно же в рождественскую рабочую суету я просрал всё, что мог. Никаких подарков не купил. Позвонил один раз Мари, но она моментально встала в позу атакующей кобры, и я сдуру отложил разговор до лучших времен. Каждый день я надеялся, что мне удастся к ней заскочить и лично обговорить визит к матери, но наши рабочие графики категорически не совпадали. За две недели я не попал к ней ни разу, не видел ни детей, ни няню и даже про маму напрочь забыл. Я погряз в делах, утонул в работе, и в какой-то момент понял, что вот-вот расстанусь с разумом. Я чуть не сдох. У Сьюзен была сессия, она целыми днями пропадала в Университете, а ночами корпела над учебниками. Мы же с группой вкалывали, как проклятые так, что иногда голова уезжала, я путал дни недели, что, куда, зачем и по какому поводу. Приползал домой еле живой, валился спать, а после короткого забытья снова куда-то несся, с кем-то договаривался, переговаривался, подписывал, пил, улыбался, пил, подписывал и опять куда-то бежал.

— Томми, сегодня в семь. Мы вас ждем.

— А кто это?

— Даже не знаю, как ответить, чтобы тебя не обидеть.

— Мам?

— Нет, папа римский!

— Мам, я в семь не могу, у меня это… — Я на ходу выудил из портфеля ежедневник, чтобы сказать, что у меня на сегодня запланировано. — Мы на радио. С шести до семи. Да, на радио. — Кивнул сам себе. — А потом у нас выступление в клубе. Я еще летом договорился об этой площадке! Мам, давай завтра… Или нет! Давай послезавтра? А лучше на следующей неделе. Я буду посвободнее.

В трубке воцарилось молчание. Я уже хотел распрощаться, потому что пришел, и вон тот чувак в дорогом костюме сейчас будет иметь мой мозг и мою печень в извращенной форме, как мама ледяным тоном произнесла:

— Том, сегодня Рождество. Ты две недели назад обещал мне прийти, привезти Мари и близнецов и купить детям подарки. Хочешь сказать, что ты забыл?

Я остановился. С ужасом посмотрел в ежедневник и побледнел. Забыл… Реально забыл… Идииииооооот…

— Я работаю! — рявкнул на мать. — Я обеспечиваю семью! Я еще должен думать о каких-то там подарках?

Ответом мне были короткие гудки. Бля… Дебил. Я набрал номер Сьюзен.

— Мы вечером часов в восемь идем к матери. Я за тобой заеду, чтобы была готова.

— Мы вечером идем в ресторан, — возразила Сьюзен. — У нас заказан и оплачен столик. Будут мои друзья.

— Я сказал, чтобы ты была готова к восьми, мы едем к моей матери! — зло выпалил я и отсоединился.

Не хочешь — вали в ресторан. Задолбали! Заметил, что на меня пялится заказчик. Попытался улыбнуться ему и показал на телефон, мол, извини, чувак, звонки не дают мне добраться до тебя. Набрал номер Марии.

— Мари, я буду у тебя в половине девятого. Пожалуйста, собери детей и приготовь все необходимое.

— Оу, Том, прости, но у меня другие планы на вечер.

И всё! Меня это окончательно взбесило!

— Я тебе две недели назад сказал, чтобы ты не строила никаких планов на вечер! Я тебе две недели назад сказал, что нас пригласила моя мать! Что, так тяжело раз в жизни не создавать мне проблем и просто сказать: «Окей, Том, я буду тебя ждать!»?

— Во-первых, не ори на меня, — повысила она голос.

— Если ты не будешь готова к половине девятого, можешь вообще ко мне больше не обращаться!

— Ты мне угрожаешь что ли? — усмехнулась Мари.

— Я всё сказал! — Бля, эта гадина теперь из принципа сделает по-своему! Чертова ослица! Нафига я на нее наорал? Так… Сьюзен… И Мари… Твою мать… А как мама вообще думала их в один дом приглашать? Сьюзен ничего не знает о том, что я езжу к Мари, а Мари наверняка проболтается и тогда… У меня мать самоубийца! Эти кошки в ее доме подерутся, и дайте-ка я угадаю, кому они потом, объединившись, выцарапают глаза… Что делать? Что делать? Как быть? А если… Нет, отправить Сьюзен в ресторан одну — не вариант. И дети останутся без Рождества… И подарки я не купил… Черт, ладно, подумаю об этом попозже, сначала переговоры, потом семья.