Selbstopfermänner: под крылом божественного ветра

— Билл, я скажу сейчас очень жестокие слова (я очень тебя люблю и мне очень больно говорить это), но всё, что мог, ты уже сделал. Есть такая вещь, как точка невозврата. В какой-то момент ты прошел ее так же, как однажды мы прошли ее с твоим родным отцом. Всё, что ты можешь на сегодня сделать, — это наладить с ней отношения ради ваших детей. Том все равно не перестанет быть твоим братом, а Мари не перестанет быть матерью твоих детей. Можно поругаться, сбежать, прекратить общение, но это не выход. Вы оба мне дороги. Я приму любое ваше решение, если вы считаете, что так вам всем будет лучше. Когда ты с ней расстался, я сделала всё возможное, чтобы удержать ее в стране. Я делала это для тебя, потому что знала, что ты любишь ее и потом будешь жалеть о произошедшем. Я старалась внушить ей, что всё, что с тобой происходит, это временно, ты одумаешься, изменишься, у вас будет нормальная полноценная семья. Я очень надеялась, что вы помиритесь. А Том… Ты же все понимаешь, правда? Он бы никогда не пошел против тебя.

— Думаешь, она действительно любит моего брата?

— Не знаю. Последние месяцы она выглядела очень счастливой. Если она носит его ребенка, то это лишь подтверждает мои слова.

— Но чужая фамилия?

— Это может быть псевдоним.

— Зачем?

— Кем она работает?

— Продюсер на CNN, у нее своя передача, выходит по пятницам.

— Возможно, у них так принято — работать с псевдонимом. А может она не хотела, чтобы вы ее нашли.

— Но почему?

— Обижена на твоего брата? Он поступил с ней очень подло.

— Почему же она не сделала аборт? Она одна в чужой стране с тремя детьми. Мам, бред!

— Не сделала, потому что любит его?

— Или замужем за другим.

— Вряд ли, — возразила мама. — Мари очень чувствительная. Я думаю, что она тяжело переживала предательство Тома. А в таком состоянии на мужчин обычно не смотришь. Я вообще удивлюсь, если она в ближайшее время захочет построить с кем-то отношения или создать семью.

— Точно! Именно поэтому эта чувствительная особа после нашего с ней расставания тут же повесилась на шею моему брату?

— Билл, не заставляй меня вспоминать, кто из вас первым связал себя узами брака.

— Это было ошибкой, — резко ответил он.

— За подобные ошибки приходится дорого расплачиваться, сын. В любом случае — сейчас все зависит только от тебя. Я ничего не скажу Тому. Как ты сам решишь, так и будет.

— Я хочу семью, мам, хочу, чтобы было всё, как прежде! Я хочу, чтобы она вернулась ко мне!

— Все в твоих руках, Билл.

Он кивнул.

— Ладно, мне надо еще подготовить для детектива информацию и фотографии. Пойду я.

— Я люблю тебя, сын.

— Я тебя тоже люблю, мам.

Для храбрости он выпил немного виски. Распечатал у администратора несколько фотографий, которые смог найти у себя в почте (потому что Тина когда-то полностью вычистила его ноут от всех фотографий Мари, да как он вообще мог допустить, чтобы эта женщина рылась в его ноуте, идиот!) и все нынешние координаты Мари. Оделся максимально просто и немного небрежно. Он нервничал. Хочет ли он знать, с кем живет его женщина? Хочет ли он знать, чьего ребенка она носит под сердцем? Хочет ли он знать, кого теперь называют папой его дети? У него не было ни одного утвердительного ответа ни на один вопрос.

Детектив уже ждал его. Это был молодой парень, примерно одного с ним возраста. Билл даже засомневался в его профессионализме. Но… в конце концов они с братом тоже рано начали.

— Меня зовут Билл. — Он доброжелательно улыбнулся собеседнику. — Я пробуду в стране еще несколько дней, если быть точным, то до Нового года, поэтому мне принципиально получить информацию так быстро, как это только возможно.

— Слушаю вас.

Билл положил перед ним распечатки и координаты Мари.

— Это моя жена. Ее зовут Мария Ефимова. Она русская. Двадцать второго апреля она забрала моих детей — близнецов Александра и Даниэля, и уехала из Германии в неизвестном направлении. Сейчас она живет в Нью-Йорке, работает на CNN и ее называют Машей Родригес.

— Есть какие-нибудь доказательства, что это именно ваша жена и ваши дети, а вы не поклонник медиа-персоны?