Селестин и Зимний праздник

Елена Матеуш Селестин и Зимний праздник

Князь Свен и Селестин

Весёлые огоньки свечей, звонкие голоса подруг, поющие хвалу Пресветлой Богине, и празднично накрытый стол обычно создавали у Селестин будоражащее кровь предчувствие праздника. Словно маленькие прыгучие пузырики поселялись внутри, щекотали и заставляли смеяться. В такие вечера в прошлом даже приют казался ей домом, где все любят друг друга и желают ей добра. Почему-то именно этот праздник, отмечаемый в самую холодную и тёмную пору года, казался самым светлым, дарил больше всего тепла. Всегда, но не в этот раз.

Казалось бы, в этом году завершение поста и начало предпраздничной недели и вовсе походили на сбывшуюся сказку. Приют сменился королевским дворцом, робы послушниц на нарядные платья. Даже в пост им не приходилось грызть сухие корки, запивая водой. А сегодняшний стол и вовсе был уставлен блюдами, которые Селестин раньше даже не видела. Но счастья не было. Душу едкой горечью разъедали зависть и страх.

Завидовала жгуче, до тоски, Селестин принцессе. Нет, не тому, что Гвендолин, такая же лейская полукровка и сирота, внезапно оказалась принцессой. То, что она не такая, как все, девочки догадывались и раньше. Никто из других воспитанниц приюта не получал таких подарков, как Гвендолин. И сёстры, хоть и старались ко всем воспитанницам относиться ровно, всё же невольно выделяли Гвен, прощали ей больше, чем остальным. Так что когда выяснилось, что отец у Гвендолин король Эрик, все хоть и удивились, но приняли, как должное. Радовались вместе с ней. Тем более, что это изменило к лучшему жизнь не только принцессы, но и её подруг.

Селестин тоже радовалась за младшую подругу. Радовалась и завидовала. Тому, что у Гвен появился отец, который, оказывается, никогда не забывал о ней. Бабушка, королева Джиневра, держалась с Гвендолин немного отстранённо, но всё равно была. Иногда забирала внучку с уроков и гуляла с ней в королевских садах, или ездила в город показать какой-нибудь парк, или порт, или музеум графа Аль Карси. А ещё у Гвендолин была мачеха – королева Таиния, которая даже с Селестин говорила ласково и обещала защиту. Но на Гвендолин она смотрела совсем не так, как на неё, видела Селестин. Она гладила принцессу по голове, нежно прикасалась, иногда даже не замечая этого. К Селестин никто и никогда так не прикасался. И она завидовала, жгуче, до слёз.

Сёстры всегда говорили, что зависть – грех. И Селестин понимала, что поступает нехорошо, но справиться не могла. Оттого и петь хвалу Богине с лёгким сердцем не могла. Она сердилась на неё, усугубляя грех. Почему Пресветлая не послала ей, Селестин, хоть кого-то, кто бы принадлежал только ей! Пусть бы даже ругал и не дарил подарков, но смотрел также тепло, обнимал, слушал бы её жалобы, развеивал страхи.

Страх – вот чего Селестин не испытывала давно, с тех пор, как попала в монастырский приют. Она знала, что даже самые строгие сёстры никогда не забьют её камнями, не убьют, как убили когда-то селяне мать девочки. А сейчас страх вернулся. Нет, Селестин не боялась, что её убьют, хоть и не раз натыкалась на неприязнь во взглядах слуг и придворных. Уж слишком явно в ней видна была лейская кровь. К таким взглядам она привыкла и научилась не принимать их близко к сердцу. Сделать-то ей ничего не сделают! Она, Селестин, теперь важная персона – подруга принцессы Гвендолин и подчинённая самого барона Ле-Риля, главы безопасности королевства. Она занята важным делом – учится вместе с принцессой лейской магии и внимательно следит за тем, что и как говорят присланные из Лейского княжества учителя. Так что бояться нечего!

Но Селестин боялась. Боялась появившегося недавно во дворце дядю Гвендолин – князя Свена. И никому об этом страхе рассказать не могла. Ведь он ничего плохого не делал. Только глядел на Селестин своими синими глазами и улыбался. Даже с Гвендолин поделиться она не могла. Та смотрела на своего нового родственника, как на рыцаря из сказки:

– Видишь, Селестин, не все леи плохие! Дядя Свен приехал спасти маму, – Гвендолин на мгновение сбилась и прикусила губу, смущённая невольно вырвавшимся словом. – И он обязательно спасёт её от проклятия!

И никто не пытался разубедить Гвендолин, хотя её восхищения дядей во дворце не разделяли. Ни король Эрик, ни королева Таиния, никто. Королева Джиневра вообще уехала из Иль Ранталя в свой столичный дворец, только чтобы не видеть лея. Король Эрик смотрел на князя, как те крестьяне на мать Селестин перед тем, как бросить в неё первый камень. Но князь Свен в ответ только радостно улыбался. Похоже, он наслаждался ненавистью короля. Словно гурман пил её мелкими глотками, разжигая огонь, если он вдруг затихал.