Селфи

– Вот как. И что же с вами не так, можно поинтересоваться? Как вы объясните столь частые отлучки?

«Скоро разговор зайдет о точных временных интервалах, а этого нельзя допускать», – подумала Аннели.

Она медленно встала.

– Я никому не сообщала о своей болезни, хотя, наверное, надо было это сделать. Просто для меня это был тяжелый период. Я испытывала сильные боли, была в значительной степени подавлена. Но сейчас мне гораздо лучше.

– Так что же… – успела открыть рот начальница, прежде чем Аннели задрала блузку.

Она немного постояла, дав возможность всем присутствующим рассмотреть бандаж, опоясывающий ее туловище под бюстгальтером, а затем подняла бюстгальтер и обнажила торс.

– Рак молочной железы, – сообщила она и указала себе на грудь, в то время как все трое инстинктивно отпрянули на несколько сантиметров.

– Совсем недавно мне сказали, что у меня есть шанс выжить; именно эта новость и вдохнула в меня бодрость духа. Наверное, мне пока еще лучше не перегружаться, но думаю, что через неделю-две я смогу вернуться к режиму полного рабочего дня, хотя мне еще предстоит проходить сеансы лучевой терапии в течение многих недель.

Затем Аннели осторожно вернула бюстгальтер и блузку на место.

– Извините меня, – обратилась она к начальнице. – Раньше я просто не могла разговаривать на эту тему.

Начальница отдела закивала. Если что и заставляет женщин проявить кротость, так это разговор на тему рака грудной железы.

– Мы вас понимаем, – промолвил несколько ошарашенный комиссар. Полицейские переглянулись. Аннели понятия не имела, как трактовать их взгляды, но дела, судя по всему, обстояли неплохо.

Пасгорд тяжко вздохнул. Аннели села на место. Начальница прислонилась к стеллажу. Кажется, она собиралась потерять сознание?.. Да и пускай теряет, на здоровье.

– Я много думала об этом, – заговорила Аннели. – И вообще-то я даже рада, что вы пришли сегодня. Конечно, я давала обязательство о неразглашении, но, по-моему, я не скажу сейчас ничего, что нарушит это обязательство.

Она закусила верхнюю губу. Оставалось надеяться, что они истолкуют подобную мимику как свидетельство ее внутренней борьбы.

– Вчера я слышала по телевизору, что Мишель Хансен, возможно, каким-то образом связана с произошедшим ограблением. А еще заметила, что ее парень работал охранником на дискотеке, где произошло ограбление. Я узнала в нем того самого Патрика Петтерссона, которого Мишель то и дело приводила с собой сюда. На мой взгляд, изрядный провокатор. Работает электриком. Все предплечья и бицепсы в татуировках. Похоже, принимает стероиды, чем, по-видимому, и объясняется его буйный темперамент. В последний раз, когда Мишель притащила его, он орал, чтобы та сосредоточилась. Речь шла о том, что Мишель сглупила и переехала жить к Патрику, не поставив в известность об этом органы социальной защиты. Патрик не на шутку рассвирепел из-за того, что теперь им придется компенсировать квартплату; плюс к тому, выходит, она совершила социальное мошенничество, а он был не в курсе. Правда, в последнее верится с трудом. Патрик производит впечатление достаточно расчетливого малого.

Пасгорд выглядел удовлетворенным, фиксируя сказанное в блокноте.

– Вы считаете, что он может быть связан с убийствами?

– Я не знаю этого, но мне известно, что, во-первых, он повернут на автомобилях, а во-вторых, явно собирался затеять конфликт с Мишель по поводу сложившейся ситуации. Дело было в деньгах, тут и гадать нечего, ибо у него прямо руки зачесались при возможности захапать как можно больше; при этом он обладал полной властью над девушкой.

– Вы не знаете, Мишель Хансен и Сента Бергер были знакомы друг с другом?

В новом вопросе Аннели неожиданно услышала чуть бо́льшую уступчивость. Неужели они наконец настроились на нужную волну? Она покачала головой.

– Я уже думала об этом, но поняла, что ничего не знаю об их общении. По крайней мере, мне не удалось ничего вспомнить… – Она выдержала длинную паузу, чтобы подчеркнуть искренность своих слов. – Зато я могу поделиться кое-какими другими своими наблюдениями, раз уж вы здесь.

– Да?

– Бирна Сигурдардоттир также является моей клиенткой. Это ведь в нее выстрелили… кажется, неподалеку от той самой дискотеки.

Комиссар полиции подвинулся ближе к столу.

– Ну да, именно так. Об этом мы как раз тоже собирались вас расспросить.

Аннели кивнула. Значит, она выбрала правильный момент.

– Мне кажется, Мишель Хансен и Бирна Сигурдардоттир были знакомы.

– На чем основано ваше предположение?

Она повернулась к монитору и что-то набрала на клавиатуре.

– Смотрите. В последний раз, когда Мишель была у меня на приеме, она вошла в кабинет сразу после ухода Бирны. Они явно сидели вместе в зале ожидания. И я сейчас припоминаю, что такое, кажется, случалось и прежде, но вот за этот раз я могу поручиться.

– И какой же вы делаете вывод?

Аннели откинулась на спинку кресла.

– Возможно, они пришли в наш центр вместе. И, быть может, их связывали более тесные взаимоотношения, чем я себе представляла.

Комиссар Пасгорд кивнул, прищурившись. Он выглядел весьма довольным. Прямо-таки воодушевленным.