Селфи

– Да мы запросто забьем там стрелку, Карл Мерк, вот только я надыбаю чё-нить по делу. Да там этих старых стальных бабуинов куры не клюют, ха-ха… Ну, короче, если все срастется, прошаримся там по заводу – сами зацените то место, где чувак копыта откинул.

– Ой, спасибо вам большое! Так, значит, место, где произошел несчастный случай, осталось нетронутым? А у меня возникло ощущение, что завод перестроили…

Собеседник рассмеялся.

– Да уж, точняк, W-пятнадцать перестраивали вдоль и поперек. Гробы ведь теперь поступают прямиком из России, завод-то наш сам больше не отливает сталь, а значит, и площади задействованы совсем другие. Но та часть цеха, где Арне Кнудсен сыграл в ящик, в целом осталась без изменений.

– Гробы? Но это ведь жаргонизм? Вы ведь не имеете в виду ящики, куда кладут мертвецов?

– Ха-ха, клево… Нет, это всего-навсего стальные блоки, которые присылают нам русские, а наш сталепрокатный завод делает из них листы.

– Ну понятно, ведь подобное предприятие только этим и занимается?

– Ну да, «только». Легко сказать. А ведь девайсины тут вам не хухры-мухры. Итак, сталь приходит из России в виде блоков, которые затем прожаривают на тысяче двухстах градусов и мастачат листы всех размеров, притом исключительно под заказ.

У Карла осталось еще много вопросов, но в трубке раздался чей-то голос:

– Лео, кофе готов!

Мужчина поблагодарил человека, предоставившего ему кофе. Да уж, ритм повседневной жизни этого пенсионера не давал ему расслабиться ни на секунду.

Глава 27

Четверг, 26 мая 2016 года

Мишель сидела на краю дивана, закрыв лицо руками. Все было настолько ужасно, что она прорыдала бо́льшую часть минувшей ночи. Едва они переступили порог квартиры, она изо всех сил попыталась убедить подруг в том, насколько серьезна ситуация, в которую они попали. Они совершили вооруженное ограбление, а потом еще и убили девушку!

И обо всем этом уже вовсю сообщали по радио.

Но подруги только смеялись над ней, распивая бутылку теплого шампанского. А еще они сказали, что ей следует отнести Патрику две тысячи крон, которые, по его мнению, она ему должна, и развесить уши, сделав вид, будто она с луны свалилась, когда он примется рассказывать ей, что стряслось на дискотеке. Тогда ее уж точно никто ни в чем не заподозрит.

А что касается Бирны, лучше вообще не забивать себе этим голову. Она ведь сама напросилась.

Однако Мишель не успокоилась, и причиной этому были не только события, произошедшие накануне. Всего шесть дней тому назад ее едва не задавили насмерть, и едва ли не чудом можно считать то, что она, несмотря на боль и ушибы, была способна нормально функционировать. Но разве две подружки учитывали ее состояние? Конечно, нет. Они прожили вместе уже три дня, и что же? Мишель только и занималась тем, что убирала за ними. Разве это нормально, что уборкой занималась именно она, которая совсем недавно вернулась из больницы и время от времени еще страдала от головной боли? Ей это казалось неправильным.

По всей квартире валялась одежда, накапливавшаяся повсюду с огромной скоростью. Никто не закрывал косметику. Зеркало почти сразу заляпали зубной пастой, в раковине скопились волосы, на кафельных стенах неряшливо расплывались телефонные номера «сладких папочек» ее сожительниц. Никто и не думал чистить за собой унитаз. Они не занимались приготовлением пищи, готовила на всех Мишель. Мытьем посуды и уборкой со стола тоже приходилось заниматься ей одной. В действительности подружки оказались совсем не такими, какими она себе их представляла. Безупречные фифы, с которыми Мишель познакомилась в центре социальной поддержки, дома вели себя как настоящие свиньи.

Два дня назад Дениса и вовсе заявилась домой поздно ночью с одним из своих «сладких папочек», несмотря на то, что они сразу договорились так не делать. И Мишель лежала и слушала все, что происходит за стенкой в спальне Денисы. От этого голова у нее разболелась сильнее, чем обычно. Это было нестерпимо.

А теперь еще и то, что произошло накануне!.. Вопреки уверениям подруг, все закончилось очень, очень плохо. Но что было еще хуже – казалось, их это ничуть не беспокоит. Пистолет они просто-напросто бросили назад в ящик с соломой, стоявший на балконе. Но разве они не понимают, что если Бирна умрет, этот самый пистолет превратится в орудие убийства? И если Ясмин сумела отыскать «сокровище» в этом ящике, то и полиция наверняка сможет… Ситуация становилась невыносимой.

Мишель посмотрела на экран телевизора и задрожала, представляя себе последствия случившегося. Две потаскушки валялись по своим спальням и вовсю храпели, несмотря на то, что давно пробило десять, а в новостях только и говорили что об ограблении дискотеки и о подстреленной неподалеку женщине. Странно, но о том, жива она или нет, никто не упоминал. Разве это не стандартная практика?