Селфи на балконе

Корнеев, будто читая мысли, подхватывает меня, сажая на спинку дивана. Проводит руками по обнаженным ногам, с восхищением смотря на губы. А я обмякла. Превратилась в скрипку, которая играет под умелыми руками своего обладателя. Пальцы перемещаются на живот, проскальзывая под топ, задирая его к горлу. Секунда, и перед Даней уже совершенно другая девушка, которая тянет к нему свои руки, пытаясь обхватить за талию. Стеснение, да. В таком ракурсе, в такой одежде, и в такой позе — меня еще никто не видел.

— Нат, не прячься. Я должен видеть, что ты реальна.

— Не прячусь. Не буду.

Выдыхаю, когда горячие губы касаются плеча, оставляя за собой дорожку, тянущуюся к шее, а потом все ниже и ниже. Его не останавливает то, что я скорее подчиняюсь, чем веду танец. Он делает все сам, давай крылья всем бабочкам, выпуская их на волю. Они ликуют. Я ликую, когда Даня одним быстрым движением избавляется от рубашки, швыряя ее в сторону, демонстрируя мне свое тело, которое преследует меня, стоит только закрыть глаза. Не сдерживаюсь и провожу ноготком по рельефу на животе, чувствую, как кончики пальцев загораются от этого.

— Я не кусаюсь, не бойся. — Берет мою руку, и кладет себе на грудь, и я слышу, как тяжело он вдыхает. — Уже неуверен. Скорее всего, могу.

— Смеешься? — Улыбаюсь, и смотря ему в глаза, ноготком царапаю кожу. — Вместо колючек.

Меня накрыло. Нас накрыло. Каким-то сладким дымом, после которого я потеряла искру реальности. Выпустила ее из рук, ныряя вместе с Корнеевым в глубокий фонтан безумия. Задержав дыхание, закрыв глаза, мы погружались, нетерпеливо избавляясь от остатков одежды.

Словно по волшебству, мы переместились в другую комнату, где стоило нам только оказаться, как Даня задевает ногой одну из сумок, и тут же стискивает зубы, сильнее сжимая руки.

— Кастрюля, да? Или сковородка?

Я присаживаюсь, отодвигая в сторону тяжелую помеху.

— Кастрюля. — И эта вина в голосе, раздражает не только меня. Не сейчас. Только не в эту секунду и не в это мгновение. — Прости. Больно, да?

— Даже если я останусь без пальца, то все равно продолжу.

Знаю, что продолжит. Он сможет. В глазах такая решительность, такая уверенность, которая с воздухом и мне передается, заряжая тело на весь заряд.

А я оторваться от него не могу. Смотрю на шикарное тело, чуть приоткрыв рот, пытаясь запомнить этот момент. Именно этот. Когда Даня рядом, проводит рукой по позвоночнику, ловя ртом, мой тихий крик. Губы нещадно берут свое, не давай сделать вдоха. А он и не нужен. Сейчас у нас будто одни легкие на двоих. Одно сердце, которое так и продолжает бешено биться, заставляя дрожать. По улыбке Корнеева я понимаю, что ему это нравится. Нравится моя неопытность. Нравится, как я реагируя на него. Как дышу. Как вздрагиваю, стоит ему только приблизиться.

— Ты прекрасна. — Шепчет, кладя руки на ягодицы, немного сжимая их.

Именно такой я себя и чувствую. Прекрасной, самой красивой, самой любимой и желанной. Под таким взглядом и не такое почувствуешь. И главное, ты уже уверена, что он не врет. И плевать, что знаешь, что ты не первая, кто стоит обнаженной в этой комнате. Плевать, что скорее всего, и не первая, кому он мог сказать такие слова. Именно сейчас он говорит их только для меня.

Для Туськи.

Не для какой-то девчонки, которая с радостью согласились бы оказаться на моем месте. Не для Вики, которая так яростно пыталась завоевать парня. Не для них. Только для меня.

— И ты. — Глупо, но я хотела сказать, какой он красивый. И пусть это получилось немного нелепо, тихо, да и с пересохшими губами, но я это сделала. Сказала.

— А я всего лишь самоуверенный павлин, который, как мальчишка не может сдержать себя. — Даня сажает меня на кровать, наклоняясь сверху. — И правда не могу. Нат, легче танком переехать, чем заставить остановиться.

— И не останавливайся.

Секунда, и Даня все же оказывается на кровати, в которую еще вечером хотел вернуться. Правда, тогда еще никто не знал, что именно между нами произойдет. Но клянусь, это намного лучше и волшебнее, чем обычный сон.

Сбитое дыхание, касание губ, касание рук, прикосновение тела, и я чувствую все его возбуждение. Он накрывает меня собой, даря такие эмоции, от которых хочется кричать. Эмоции, которые сложно удержать в себе. Чертовски сложно.

— Нат, клянусь, это предел. — выдыхает мне в рот, проводя пальцем вдоль живота. — Больше не могу. Еще никого в жизни, я не хотел так, как хочу тебя.

Разве мои уши мечтали такое услышать?

Я положила руки ему на плечи, притягивая к себе. Все тело трепетало. Оно хотело большего, не меньше чем сам парень.

— Дань… — Глубокий вдох. — У меня… У меня никого не было.

Сказала. Я все-таки призналась в этом. Правда, глаза закрыла, но тут же открыла, чтобы на реакцию его посмотреть. Когда увидела, знаете, меня посетила такая гордость, что словами не передать.