Селфи на фоне дракона

Зрители расселись по местам, зазвучала торжественная музыка, Император поднялся на сцену, а следом за ним поднялась я, чувствуя, что еще немного и я дойду до такой точки кипения, что проломлю голову этому мерзавцу.

— Итак, — сказал Император, — Поприветствуйте победительницу конкурса «Империовидение»!

В зале раздались аплодисменты. Я так устала от этих дурацких хлопков, что едва сдерживалась. Я отошла в сторонку, чувствуя, что худшего дня в моей жизни еще не было.

— А теперь моя очередь… — сказал Император, — Сегодня, я хочу представить Вам, свою будущую супругу, вашу будущую Императрицу. Это — одна из тех девушек, которая с честью выдержала все испытания.

И тут на сцену поднялась брюнетка, которую я уже видела в парке. «Совет да любовь тебе, придурок!» — тявкнула совесть, а я скривилась в противной улыбке. Брюнетка несла на подушечке корону точно так же щедро обсыпанную драгоценными камнями.

«Хорошее дело браком не назовут!» — съехидничала совесть. Я ей кивнула, злорадно улыбаясь. Ну что, красавица, получай свое чудовище! «Да на такого как он, я бы в голодный год, за мешок картошки не позарилась бы!» — заявила совесть. «За вагон картошки!» — уточнила я.

Я уже собралась тихонько сползти со сцены, чтобы не загораживать своей тушкой чужой «Хэппи Энд», но Император резко схватил меня за руку и потащил к себе. Я вырывалась, что есть мочи, шипя: «Ты чё? Охренел?», но он прижал меня к себе и тихо произнес: «Дернешься — умрешь! Улыбайся! Тебе, что каждый день делают предложение?». Брюнетка медленно подняла надо мной корону и опустила ее на мою голову. Странная волна прокатилась по моему телу. Я чуть не упала, но почувствовала, что мне не дали упасть. Я качнулась и прикоснулась рукой к своему лицу в надежде, что все это просто страшный сон, и я скоро проснусь. Моя рука стала прежней. Зрители изумленно ахали и охали, а я стояла, словно кукла и чувствовала, что моего согласия на этот брак никто не спрашивал. Может, меня тут снимает скрытая камера? Эй! Ребята! Куда улыбаться? Все ликовали, восторгаясь столь неожиданным совпадением! Ну, просто сказочный конец, ёпть!

— Вот, та женщина, которая сумела покорить мое сердце! — громко сказал Император.

— У тебя его нет… — прошипела я, с ужасом глядя на то, как толпа приветствует будущую ячейку общества.

— А ты проверяла? — получила я в ответку.

— Я вообще-то замуж пока не собираюсь… Тем более за такого, как ты! Я лучше в монастырь уйду! — прошипела я, стоя с кислой миной.

— Мужской… Боян! Стой молча. Твоего согласия никто не спрашивает, — прошипел в ответ Император, — Как там говорили пингвины из Мадагаскара? Улыбаемся и машем…

— Тварь бессердечная… — сглотнула я.

— Дома поговорим, — отрезал мой будущий супруг.

Глава 26 Лучшие друзья девушки — это бриллианты!

Меня со всеми почестями привезли во дворец. На душе скребли кошки, а в горле стоял ком. Я не хочу выходить замуж! Я к этому не готова! Тем более, через два дня! Это издевательство какое-то!

«У церкви стояла карета… Там пышная свадьба была… Все гости нарядно одеты… Невеста всех краше была… На ней было белое платье…» — пела моя совесть, так протяжно и грустно, что на душе стало еще гаже. «Да заткнись ты уже!» — вспылила я. Совесть посмотрела на меня и все-таки допела: «венок был приколот из роз… Она на святое распятье… Смотрела сквозь радугу слез». «Я тебя сейчас придушу!» — рявкнула я не нее. «Нашу песню не задушишь, не убьешь! Не убьешь! Не убьешь!» — задорно пропела совесть, и я перестала обращать на нее внимание.

Слуги уже вешали мой портрет в полный рост рядом с портретом Императора, который тоже был как ни странно в полный рост. Так вот, оказывается, какой портрет видел Джио. На мне было розовое платье, горностаевая мантия, корона, а лицо было таким, словно меня только что отфотошопили для глянцевого журнала. Ужас! Бе! Хоть бы меня спросили! Я бы нашла фотографию поприличнее! Портрет был приблизительно метр на два, в золотой раме с вензелями. Несколько раз я, а точнее мое изображение с грохотом упало, нанеся тяжкие телесные повреждения тем, кто командовал «правее-левее, выше-ниже».

«Не стойте и не прыгайте, не пойте, не пляшите, там, где идет строительство или подвешен груз!» — ехидно заметила совесть, с восторгом прислушиваясь к ругани и крикам боли.

— Помнится, я обещал тебя повесить? — спросил Император, испепеляя взглядом слуг, которые никак не справлялись с возложенной на них задачей.

— Убить — обещал, но каким именно способом — не уточнял! — буркнула я, отворачиваясь от этой душераздирающей картины.

— Может быть, ты чего-нибудь хочешь? — снова поинтересовался Император. Ути-пути, какой, мы, заботливый! Я-то помню, как я тут дрожала от страха, когда меня чуть не прибил, а теперь «ты сего-нибуть хосес?» Тьфу!

— Сдохнуть… — прошипела я. Как можно выходить замуж за человека, которого я почти не знаю? И который вызывает у меня смесь страха и неприязни?

— А как же они жили долго и счастливо, а потом умерли в один день? — спросил Император, улыбаясь глядя на то, как я злюсь.