Селфи с судьбой

…Почему Лилия Петровна оставила водителя и пошла через лес, зачем?.. Объяснение может быть только одно – она с кем-то встречалась на этой самой дороге и не хотела, чтобы их видели. Клавдия тоже выпроводила Николая Ивановича, чтобы его никто не увидел!.. Означает ли это, что у Лилии Петровны было романтическое свидание? Или, наоборот, деловое? Но почему в лесу? Кто этот человек и как он связан с убийством? Если убийца, почему он дождался, когда Лилия Петровна зайдёт в магазин, и не задушил её посреди леса?! Куда он делся, поговорив с Лилией Петровной? И где они расстались? На окраине Сокольничьего? Если бы расстались здесь же, у дороги, она приехала бы в село на машине, но машина осталась у поворота!

– Ну? Передохнул чуток? Бежим, уж совсем пора!..

Илья тяжело поднялся и потянул с травы тяжёлую корзину.

Клавдия бодрым шагом двинула лесом вдоль дорожки, всё ещё продолжая высматривать грибы. У Ильи рябило в глазах, и корзина оттягивала руку. Он смотрел под ноги и время от времени выискивал среди берёз и ёлок Клавдиин платок.

Что-то мелькнуло в жёлто-зелёной траве, ему показалось, мухомор. Сил не было, но он всё же подошёл и посмотрел.

Это был не мухомор.

Он наклонился и вытащил из-под веток и травы небольшую, размером с ладонь, записную книжечку в ярко-красном переплёте. Книжечка была в земле и иголках, вся отсыревшая и разъехавшаяся.

– Клавдия! – крикнул Илья, рассматривая находку. – Подождите меня!

– Ты чего, опять отдыхать наладился! Некогда нам, торопиться надо!

Илья осторожно подцепил резинку, прижимавшую обложку, и открыл книжечку.

Страницы были влажные, испачканные, чернила расплылись, и разобрать написанное было трудно.

– Чего ты тута застрял, спрашивается?! Долго я дожидаться буду! Вот вы, приезжие, ни в коня, ни в Красную армию! Чего это такое? Где ты взял? Брось, будет тебе всякий мусор собирать!

– Это не мусор, – возразил Илья Сергеевич. – Видите?

И он показал первую страницу.

– И чего там такое?!

– Тут написано «В случае потери вернуть владелице Лилии Петровне Масловой» и телефон.

Клавдия ахнула и махнула на него рукой.

– Да что ты?! Выходит, ейная книжка, что ли, покойной?!

Илья аккуратно переворачивал отсыревшие страницы.

– Зачем она её бросила? – сам у себя спрашивал он. – Или кто её бросил? Или она просто уронила и не заметила?

Исписанные страницы быстро кончились. Илья поднёс книжечку к глазам и повернулся к свету. Из середины были вырваны листы, по всей видимости, довольно много, а дальше шли чистые страницы.

Илья стал оглядываться, словно надеясь найти вырванные записи, присел и стал шевелить траву и кусты.

– Чего ты ищешь-то?!

Он не ответил.

На пеньке было что-то насыпано, чёрная труха, похожая на мокрую пыль. Он потрогал её пальцами, потёр, потом понюхал.

– Ну?! Чего унюхал?

– Пепел, сажа, – сказал Илья и поднялся. – Дождями почти смыло. На пеньке, должно быть, сожгли вырванные страницы.

– А чего там на них было-то?

– Я не знаю, – ответил Илья Сергеевич и аккуратно засунул книжечку во внутренний карман. – Клава, никому ничего не рассказывайте.

– Да кому ж я!..

– Николаю Ивановичу тоже.

Клавдия вся залилась свекольным румянцем и задышала тяжело.

– Видел?

Илья Сергеевич кивнул.

– А я ничего и не стесняюся, – проговорила Клавдия задрожавшим голосом и вздёрнула подбородок. – Я женщина одинокая. Мне позволено.

– Не говорите, ладно, Клава?

– Только ты тоже… не говори. Пойдут языками плести, и так на меня всю жизнь плетут! А у него в Москве небось дети, внуки.

– Я никому ничего не стану рассказывать, – думая о записной книжке Лилии Петровны, пообещал Илья.

В Сокольничьем они расстались возле пруда – огорчённая Клавдия и сосредоточенный профессор. Он даже забыл спросить, где именно она встретила в тот день неизвестного пьяницу.

Он дошёл почти до самых лип, когда Клавдия его догнала.

– Тащи корзины на кухню-то! – приказала она и поставила у его ног свою. – Там у тебя девчонки примут! Я сапоги скину и мигом прибегу!..

Илья Сергеевич отволок обе корзины на кухню и поднялся в люкс «Николай Романов».

Там он первым делом положил записную книжечку в сейф, запер его и стал стаскивать сапоги.

…Вряд ли Лилия Петровна вдруг решила сжечь какие-то свои записи среди леса, а книжку выбросить. Значит, её забрал убийца. Выходит, он возвращался лесной дорогой и решил тут же избавиться от улики. Что-то там было записано такое, что его напугало или могло выдать, и он об этом знал. И это уж точно не мог быть бывший Зоин муж Петрович, которого милиционер Гошка задержал «на квартире» спящим!

Нужно узнать, был ли у Лилии Петровны телефон и кому она в тот день звонила. Как это сделать? Если бы загадочный директор Олег Павлович не исчез, можно было бы спросить у него. Наверняка ему известно, что именно ярославские следователи обнаружили на месте преступления. Вполне возможно и даже скорее всего в папке, которую директор передал Илье, были сведения на этот счёт. Значит, папку утащил убийца. Тогда получается – он о ней знал?

…Уравнение разбухало, разъезжалось, теряло стройность и всякое подобие логики. Как её искать, эту самую истину?