Сэлинджер

Мы начинали работу, преследуя три цели: мы хотели узнать, почему Сэлинджер перестал публиковать свои произведения, почему он исчез, и что он писал в течение последних 45 лет своей жизни. За девять лет мы взяли интервью более чем у двухсот человек, живших на пяти континентах. Многие из этих людей прежде отказывались рассказывать что-либо под запись, но все они согласились беседовать с нами, не выдвигая никаких предварительных условий. Мы стремимся дать многоплановый взгляд на Сэлинджера, предлагая личные воспоминания товарищей Сэлинджера по службе в контрразведке во время Второй мировой войны (писатель поддерживал отношения с этими людьми всю жизнь), любовниц, друзей, людей, помогавших писателю вести домашнее хозяйство и другие дела, товарищей по школе, редакторов, издателей, коллег по журналу New Yorker, почитателей и хулителей Сэлинджера и многих выдающихся людей, которые рассказывают о влиянии, которое Сэлинджер оказал на их жизнь, их работу и на их более широкую культурную позицию.

Воспроизводя материалы, которые никогда ранее не публиковались (более сотни фотографий и выдержек из журналов, дневников, писем, воспоминаний, протоколов судебных заседаний, свидетельских показаний и недавно рассекреченных военных архивов), мы надеемся предоставить читателям много фактических разъяснений и важных открытий. Особое внимание мы уделяем последним 55 годам жизни Сэлинджера – периоду, который до самого недавнего времени оставался для биографов писателя, по большей части, темным пятном.

Тем не менее, мы столкнулись с двумя препятствиями. Первым из них является то, что люди, играющие в нашем повествовании ключевые роли, умерли до того, как мы завершили работу над книгой, а вторым препятствием стало то, что хотя некоторые члены семьи Сэлинджера поначалу сотрудничали с нами, в конце концов, члены семьи писателя не участвовали в формальных интервью. Хотя они напрямую не беседовали с нами, они все же разговаривали, и благодаря тщательному препарированию их публичных заявлений (и благодаря тому, что мы получили частную переписку и ранее не опубликованные документы) их голоса звучат в нашей книге. Кроме того, многие люди, не желавшие рассказывать что-либо под запись, сообщили нам очень важные сведения и передали нам фотографии, письма и дневники, которые они тайно хранили всю свою жизнь. Несколько очень ценных интервью нам дали люди, которые отказывались говорить с нами при жизни Сэлинджера.

Мы приводим также 12 «разговоров с Сэлинджером» – записей насыщенных информацией бесед, состоявшихся за более чем 50 лет у журналистов, фотографов, охотников за знаменитостями, поклонников писателя, членов его семьи с человеком, который никогда не прекращал вести жизнь сотрудника контрразведки. Эти эпизоды позволяют читателям еще более приблизиться к писателю, который на протяжении более полувека оставался совершенно недоступным.

В жизни Сэлинджера было два явных переломных момента: Вторая мировая война и погружение в религию Веданты. Вторая мировая уничтожила Сэлинджера-человека, но сделала его замечательным художником. Религия дала утешение, которое было необходимо Сэлинджеру, но убила его искусство.

Жизнь Сэлинджера – это история солдата и писателя, который избежал смерти на полях Второй мировой войны, но так никогда вполне и не воспринял свое выживание, история еврея-полукровки с Парк-авеню, который в конце войны осознал, что значит быть евреем. Наша книга – исследование процесса преображения надломленного солдата и раненой души в икону ХХ века посредством искусства, которое он же и разрушил своей религией.

У Сэлинджера было врожденное уродство, ставившее его в неловкое положение и омрачавшее всю его жизнь. Бросивший колледж живой, энергичный и талантливый умник-дэнди, словно сошедший со страниц романа Ф. Скотта Фицджеральда, Сэлинджер страстно, неукротимо хотел стать великим писателем. Он встречался с Уной О’Нил, прекрасной дочерью Юджина О’Нила, возможно, величайшего американского драматурга, и публиковал короткие рассказы в Saturday Evening Post и других многотиражных, но изданных на плохой бумаге периодических изданиях. После войны Сэлинджер отказался от переиздания этих рассказов. Война убила писателя.

Будучи штаб-сержантом Двенадцатого пехотного полка, Сэлинджер в 1944–1945 годах участвовал в пяти кровопролитных сражениях в Европе. В его обязанности сотрудника контрразведки входили допросы военнопленных, участие в «войне теней» на территории, не контролируемой ни союзниками, ни немцами, сбор информации у гражданских лиц, раненых, изменников и дельцов черного рынка. Сэлинджер своими глазами видел разрушения и опустошения войны. Перед самым ее концом он и другие военнослужащие вступили в Кауферинг IV, вспомогательное отделение концлагеря Дахау. Вскоре после этого Сэлинджер оказался в одной из гражданских больниц Нюрнберга как человек, который был психически травмирован открытиями, сделанными в конце войны.