Сэлинджер

Чэпмен стоял неподалеку от «Дакоты» и читал «Над пропастью во ржи». В начале декабря 1980 года он разыгрывал главные эпизоды романа. Утром 8 декабря он присоединился к группе поклонников Леннона, поджидавших своего кумира у «Дакоты» для того, чтобы получить автографы. Где проживает Леннон в Нью-Йорке, знали все. Было известно, что он занят записью музыки, так что в полудюжине поклонников, ожидавших Леннона, ничего необычного не было.

Марк Дэвид Чэпмен: 8 декабря 1980 года Марк Дэвид Чэпмен был в полном смятении чувств. Он буквально жил в романе Дж. Д. Сэлинджера «Над пропастью во ржи» (у Чэпмена был экземпляр в мягкой обложке). Чэпмен испытывал колебания: то ли совершить самоубийство, то ли поймать первое попавшееся такси и поехать домой, на Гавайи, то ли убить человека, который, как вы [Ларри Кинг] сказали, стал символом… В этот момент Марк Дэвид Чэпмен был бродячим снарядом и даже не знал, как проявить свои чувства гнева и разочарования. У Марка Дэвида Чэпмена «переклинило» мозги. Он хотел стать кем-то важным, Ларри. Он не знал, как справиться с собственной ничтожностью. Много лет он пытался стать кем-то значительным, но ему становилось все хуже и хуже. Полагаю, и я в то время был шизофреником. Никто не может сказать, что не был шизофреником, хотя я и был вменяемым, ответственным человеком. Марк Дэвид Чэпмен придумал что-то. Он сфокусировался на представлявшемся ему фальшивкой, подделкой человеке, на чем-то, вызывавшем у него гнев и ставшем чем-то, чем Чэпмен стать не смог[551].

Дж. Рейд Мелой: Для Чэпмена роман «Над пропастью во ржи» стал орудием убийства, которое ему предстояло осуществить. «Над пропастью во ржи» – милая книга. Холден фантазировал о том, как будет спасать детей. Это – не мрачная фантазия, не убивающая фантазия. Извращение в случаях [вроде случая Чэпмена] заключается в том, что люди «выдергивают» из текста фрагменты и делают их обоснованием совершения убийства. Важно понимать, что если человек намеревается совершить убийство, он может из любого повествования извлечь обоснование, мотив, который позволяет пойти и убить другого.

Чэпмен приехал в Нью-Йорк. Он имитировал поведение и поступки Холдена. Он вызвал проститутку и встретился с нею. Но потом включилась агрессия, и Чэпмен стал планировать убийство, ради которого он и приехал в Нью-Йорк. Чэпмен завидовал тому, что было у Джона Леннона. Он хотел отобрать то, что было у Леннона.

Пол Александер: Поздним утром 8 декабря Чэпмен поздоровался с домработницей Леннона, которая вывела Шона на прогулку, и даже позволил себе потрепать пятилетнего мальчика по голове. Тремя неделями раньше компания Geffen Records выпустила новый альбом Леннона «Двойная фантазия» (Леннон записывал альбом в сотрудничестве с Йоко Оно).

Марк Дэвид Чэпмен: В то утро взрослый и ребенок проснулись в одно время и составили план всех важных для ребенка дел: чтение Библии; фотография с вьетнамскими детьми; музыка [Ballad of Todd Rundgren, альбом соперника Леннона Тодда Рундгрена]. Картинки в «Волшебнике из страны Оз». Паспорт и письма благодарности за мою работу с вьетнамскими детьми. Это было посланием ребенка, картинкой, говорившей: вот чем я был. Вот что я делал. Я собирался перейти в другое измерение[552].

Пол Л. Монтгомери: Около пяти часов дня… мистер Леннон и мисс Оно отправились из «Дакоты» в студию звукозаписи. Мистер Чэпмен подошел к мистеру Леннону за автографом… и Леннон расписался на конверте нового альбома – совместного с мисс Оно альбома, вышедшего двумя неделями ранее[553].

Марк Дэвид Чэпмен: Я покинул номер отеля, купил экземпляр «Над пропастью во ржи», подписал книгу «Холдену Колфилду от Холдена Колфилда», а ниже написал: «Это мое заявление» подчеркнув слово «это», сделал на нем ударение. Я планировал после выстрелов ничего не говорить. Быстро прошел Центральным парком до 72-й улицы и начал слоняться там вместе с поклонниками Леннона, Джуд и Джерри, а потом подошел какой-то фотограф…

[Леннон] работал на особой программе радио RKO и вышел из здания, а фотограф… Пол Горс вроде как подтолкнул меня вперед и сказал: это твой шанс. Знаете, если ждешь целый день, прилетев с Гавайев для того, чтобы он расписался на конверте пластинки. Давай же, давай.

Я очень нервничал. Я внезапно оказался прямо напротив Джона Леннона, у меня была черная шариковая ручка Bic, и я сказал: «Джон, не подпишешь мне альбом?» И он ответил: конечно. Вышла Йоко и села в машину, а он нажал кнопку ручки и собрался подписывать. Поначалу писать ему было трудно. Но он все же написал свое имя, Джон Леннон, а ниже написал: 1980 год.

Потом взглянул на меня… и сказал: «Это всё? Или хочешь еще чего-то?» И тогда я почувствовал (и продолжаю чувствовать сейчас): он нутром чуял, что смотрит в глаза человеку, который собирается убить его[554].