Сельва не любит чужих

На левом фланге щита красовалась необъятных размеров рожа, украшенная окладистой бородой и выпечатанным на просторах лба сообщением: «Другие обещают, Пушкин делает!»

Правый фланг оккупировала пестрая россыпь портретов кого-то, не поддающегося немедленному определению, но, безусловно, чуткого и заботливого, в перемежении с плакатами, информирующими насчет того, что «Наш город достоин лучшей жизни!».

Что же касается центра щита, то там, среди остатков безжалостно соскобленных чем-то острым листовок, сиротливая, одинокая и глубоко несчастная, маялась кустарно исполненная стереокарточка грустноглазого спаниеля, и чья-то явно не привыкшая к письму, но решительная рука мелом вывела поверх полувыцветшего портретика кривоватую надпись: «Люди! Если не я, то почему?»

– Однако! – вторично откомментировал юрист.

Следует признать, что центральный фигурант, хотя и внушал определенные сомнения, выглядел тем не менее значительно выигрышнее своих конкурентов. Конечно, стоило бы еще полистать предвыборные программы, сходить на встречи, но, имей Крис Руби сомнительное удовольствие участвовать в избрании органов местного самоуправления, он, определяя свой выбор, ни секунды не колебался бы, а проголосовал бы сердцем…

– Он вернулся! – взволнованно сказали за спиной и гулко закашлялись. – Да! Он вернулся, как обещал! – говоривший взрыднул. – Они… они не верили, но я им говорил, что он обязательно вернется!..

Крис посторонился, подпуская подошедшего поближе к щиту, и тот, сделав мелкий шажок, застыл рядом с Руби-младшим, едва не касаясь его плечом.

– Они бы убили его, если бы он не уехал!

Обратив к Крису морщинистый и вдохновенный лик, похожий на иконописный образ кого-то блаженненького, местный житель ухватил юриста за пуговицу, не позволяя отстраниться.

– Вы ведь согласны, дружище? Ведь они его обязательно убили бы?..

Крис напрягся и попытался стать предельно убедительным.

Ему доводилось уже сталкиваться с подобными экземплярами в далекой, глупо угробленной на попытки влиться в профессиональную политику юности, и он их побаивался.

– Вы знаете, я только-только с космобота… И я, собственно, не очень в курсе… А вы не подскажете, где управа планетарной Администрации?

Он подумал и добавил:

– И где можно остановиться?

Увы, морщинистого занимало иное.

– Вы знаете, юноша, – он, все так же светло, по-детски улыбаясь, наклонился к уху Криса, – я ведь уже был у него… Да-да, в Фонде памяти Искандера Баркаша…

Теперь мокрые губы слюнявили уже самые глубины ушной раковины, но оторваться не было никакой возможности.

– Скажу вам откровенно, я знал, я лично знал Искандера Бутросовича!.. – глаза его сияли, словно две лампочки. – Это был удивительный, чистейшей души человек, прекрасный стоматолог… – горький, неимоверно страдальческий вздох. – А они его убили… – Морщинистый сглотнул и торжествующе взвизгнул: – Но пусть! Жертвы не напрасны! – Резкий жест в сторону рекламного щита. – Теперь он вернулся, и у всех нас вновь появился шанс!..

Отпустив пуговицу Криса, он замер на миг и завершил довольно разумно:

– А управа, так вон она, молодой человек, через улицу, около «Денди». Там, между прочим, и остановиться можно, если креды есть. А нет, так в «Дабл-Федю»…

– Сердечно благодарю, – поклонился Руби.

Морщинистый открыл было рот, но отшатнулся, едва не опрокинутый наземь чудовищным взрыком: «Я же сказал, сер-р-р-дечно благодар-рю!», и торопливо ретировался с площади, решив, очевидно, не лишать Фонд памяти неведомого Крису Искандера Баркаша еще одного беззаветно преданного идеалам активиста. Он бежал невероятно проворно для своего возраста и, лишь оказавшись за углом, высунулся оттуда по пояс и бестрепетно прокричал в сторону щита:

– Но можете им так и передать, юный негодяй: они не пройдут!

После чего попытался свистеть.

Впрочем, Крис Руби-младший его уже не слышал.

Он пересек площадь и вошел в управу, где без всяких бюрократических проволочек выяснил, что Его Превосходительства главы Администрации Харитонидиса на месте нет и нынче вряд ли предвидится, а равно и то, что, ежели желательно на прием к Самому, так следовало бы заполнить анкетку и вкратце, листиках на семи, не больше, изложить цель визита, после чего, оставив адрес, ожидать курьера…

Ласковые голубые глазки секретаря выглядели пострашнее алого пятнышка лазера, нашедшего добычу. Но поверенный в делах Руби-младший вовсе не даром был удостоен высокого доверия анонимных нанимателей. Помимо кредов, посредники вручили ему еще и визитную карточку, украшенную двумя скрещенными шпагами, свидетельствующую о принадлежности предъявителя к штату юристов концерна «Смирнов, Смирнофф и Худис, Лтд», при виде которой физиономия секретаря сначала побагровела, затем побелела, потом, наконец, посинела, а взгляд сделался удивительно похожим на сияющий взор давешнего Крисова собеседника.