Сельва не любит чужих

Если в эти безмятежные минуты он и сожалеет о чем-либо, то лишь о том, что очень уж редки и обидно мимолетны встречи с незабвенным соперником. Не чаще, чем раз в четыре года наведывается дорогой враг в края, опекаемые господином Гуриэли, а когда все же появляется, то прячется так, что отловить его для тихой беседы за бокалом вина даже при возможностях Эдварда Юсифовича не всегда удается…

Впрочем, сегодня пустовать пьедесталу.

Ликуйте, ало-черные тени, никто не потревожит ваш покой!

Свободного времени нет ни секунды. Полно работы.

Но прежде всего – сделать то, о чем просит Сергей Борисович. Тут вариантов нет. В конце концов, корпорации «Смирнов, Смирнофф и Худис, Лтд» он, Эдвард Гуриэли, кое-чем обязан, а порядочным людям не к лицу забывать о долгах и увиливать от кредиторов.

Самое забавное в том, что просьба совершенно проста, но дать разрешение правомочен один лишь человек во всей Галактике. Никто, кроме Его Высокопревосходительства, не властен дать «добро» на посещение планеты, объявленной в состоянии карантина.

Никто. Даже господин Гуриэли.

Ну что ж…

Пошарив по карманам, Эдвард Юсифович извлек на свет Божий крохотную записную книжку, расползающуюся меж пальцев от дряхлости. Сосредоточенно полистал. Улыбнулся, обнаружив искомое.

Поднял трубку телефона, красующегося в центре стола.

Да-да, вы правильно поняли – телефона! Самого настоящего, неописуемо древнего, массивного, черного. Жутковатого и вместе с тем необъяснимо привлекательного, словно Квазимодо.

Диск, хмуро ворча, провернулся семнадцать раз.

– Лох-Ллевен? – спросил Эдвард Юсифович. – Гуриэли на проводе. Как там Хозяин? В порядке? Рад за него. Попросите, пожалуйста…

Рассеянно напевая, дождался ответа. И совсем негромко сказал, улыбаясь с некоторым смущением, словно человек на том конце провода мог это увидеть и оценить:

– Здравствуй, Данил. Это я. Прости, что беспокою, но без тебя, похоже, не обойтись…

И грянул гром.

Естественно, не в кабинете Эдварда Юсифовича.

А совершенно в другом месте.

На Татуанге.

Раскат прогремел гулко и тяжко, взявшись непонятно откуда, и дробные отзвуки его долго не желали утихать, стальными горошинами перекатываясь в безоблачном небе над спокойными водами, омывающими Южные Тихоны.

Такое вот природное явление. И никакой мистики.

А то, что с ударом грома в столовой опрокинулись все до единой солонки и в гостиной, жалобно звякнув, треснуло пополам венецианское зеркало, так это… ну, в общем, чепуха!

Мало ли какие бывают совпадения.

Во всяком случае, Сергей Борисович не обратил на грохот никакого внимания. И на свой остановившийся хронометр тоже. У него была масса иных, более важных забот.

Уже завтра к полудню ведущие газеты и стереоканалы получат официальное обращение Галактического Комитета Обеспокоенных Матерей. Взволнованные женщины не станут просить ни о чем. Они потребуют, и потребуют во весь голос, допустить делегацию Комитета на Валькирию, где в грязных чумных бараках гибнут их дети. Ничто не способно исцелить страждущего так, как всепобеждающая материнская любовь!

Жаль, конечно, что матерей еще предстоит набрать, но это дело наживное; такого добра в Федерации хватает. Главное, что Почетный Председатель Комитета, госпожа Смирнова-Тихонина Наталия Владимировна, слова лишнего не вымолвит, а Исполнительный Директор, госпожа Марджори Танака (Ерваан), напротив, не замедлит высказать правду-матку в лицо любому чинуше, посмевшему стать на пути благородного материнского порыва.

В том, что такие чинуши найдутся, сомневаться не приходилось.

В любом случае, Галактическая Ассамблея на инициативу Комитета Матерей наложит вето, это Сергей Борисович, по долгу службы знакомый с нравами народных избранников, понимал четко. Кое-кто из депутатов, лояльных «ССХ, Лтд», попытается, конечно, затеять обсуждение, но дальше мордобоя у микрофона дело не продвинется. К сожалению, среди тамошних омандаченных недоделков едва ли не половина сидит на дотациях Компании, а с остальными бессмысленно работать. Это не люди, а быдло, последние номера партийных списков, тупо тянущие ладошки к потолку вслед за горластым большинством…

Ну что ж, на каждую хитрую жопу, как известно, найдется винт с левой резьбой. Отказ Ассамблеи, снабженный непременным многостраничным обоснованием причин оного, можно будет, не читая, сдавать в макулатуру, как только из Администрации Его Высокопревосходительства Президента придет разрешение Комитету снаряжать полет в карантинную зону.

В том, что разрешение будет дано, Болгарин, памятуя о беседе с господином Гуриэли, нисколько не сомневался.

Он думал о другом. О том, например, сколько санитаров должно сопровождать несчастных женщин? Сколько фельдшеров? Сколько старшего сансостава? Какое оборудование выделить на случай, если медики Компании повадятся воровать лекарства? И как набрать нужное количество подготовленных людей, не ослабляя при этом охрану Южных Тихон?

А еще Сергея Борисовича волновало: где же, черт его побери, Юрка?

Сколько еще времени этот бесенок намерен переодеваться?!

– Бо-осс! – не выдержав, позвал он.