Сэм

– Простите, а кого мы ждем? – влезла в разговор Лана, но ее вопрос мы проигнорировали оба. Правда, ответ сам распахнул ногой дверь, и в коридор, запыхавшись, ввалилась Мадлен.

– Я не опоздала? – с ходу выпалила она, сбрасывая туфли. – Отец еще не пришел? – Сумочка полетела на пол, но, заметив сидящую на диване Лану, она тут же выпрямилась и втянула живот.

– Пришел, – усмехнулась я.

Выглядела Мадлен комично, пытаясь поправить выбившиеся из заколки волосы, но те все равно торчали в разные стороны, как иголки у кактуса. Она злобно посмотрела на меня, одернула платье и прошла в гостиную.

– Мадам Борн? – протянула Лане руку в знак приветствия. «Чемодан» неуклюже приподнялась с дивана и пожала ее, что-то забормотав. Она все еще держала букет. Непонятно для кого предназначенный.

– Лана – мой адвокат. – Отец отошел от окна. Теперь с двумя руками в карманах. Тон холодный и несколько раздраженный, но взглядом он буквально прожигал Мадлен.

Она удивленно повернулась на голос и застыла в изумлении:

– Джек?

Мне показалось или она действительно пошатнулась?

– Цветы тебе. – Он кивнул головой помощнице, и Лана вручила Мадлен букет так быстро и ловко, будто ради этого и пришла. Мадлен машинально прижала их к груди, не отводя взгляда от отца.

– Так ты и есть мистер Борн? – в голосе было столько горечи, что мне стало не по себе. – Это твое настоящее имя? – она усмехнулась. – Корпорация Борн… Почему-то я не удивлена.

У отца напряглись скулы. Мне послышалось или она назвала его Джек? Я переводила взгляд с одного на другого. Ситуация оказалась еще более запутанной, чем я могла предположить.

– Зачем ты нашел меня? – слова давались ей с трудом.

– Я? – Отец приподнял брови. Самообладание у него было крепче. Или он заранее подготовился? Хотя подготовился ли? – Сэм моя дочь. И я приехал к ней.

А вот это ложь! Самая настоящая. Может, в первый раз и да, но сегодня – абсолютно нет. И я покачала головой, хотя на меня даже не смотрели. Мадлен от его слов передернуло. Губы изогнулись в презрительную дугу, взгляд заледенел.

– Ах, да. Ты отец Сэм. – Похоже, она забыла об этом. – Правда, я полагала, что у таких людей не может быть детей.

И тут я была согласна: роль отца ему совершенно не подходила, я могла подтвердить это даже под присягой.

Отец нахмурился.

– Ты ничего обо мне не знаешь, – отрезал он слишком грубо, – и не тебе меня судить.

Но Мадлен не собиралась ни сдаваться, ни расспрашивать. Ее взгляд ничуть не потеплел. Она просто молчала, не желая узнавать подробности.

– Джонни, не стоит так нервничать, – влезла в разговор Лана. В ее взгляде читались покорность и преданность. Но лучше бы она не вмешивалась.

– Это тебя не касается, – оборвал ее отец. Женщина втянула голову в плечи, и мне стало жаль это неуклюжее «чемоданище». Отец умел оскорблять, а еще умел предавать и бросать. Видимо, сегодня в роли жертвы выступала не только я.

Мадлен закатила глаза и провела ладонью по лицу:

– Ты нисколько не изменился. – Она повернулась ко мне и протянула цветы: – Пойди, поставь в вазу, – в голосе чувствовалась изнеможенность.

Уходить не хотелось, ведь сейчас начнется самое интересное. Но Мадлен будто специально выпроваживала меня, сверля настойчивым взглядом и едва заметно подавая знаки бровями.

Громко шаркая, я переместилась в коридор, нагнулась, положила цветы на пол и сделала вид, что завязываю шнурки. Из гостиной не донеслось ни звука, будто все трое специально ждали, когда я исчезну.

На кухне я рассеянно прошлась взглядом по навесным шкафчикам, взяла со стола первое попавшееся под руку. Им оказался высокий железный чайник. Набрала воды, сунула в него букет и поставила на плиту.

Мадлен и отец говорили приглушенно, и я уселась на корточки, вытянула шею и прислушалась.

– …беременность… несправедливо. – Мадлен проявляла недовольство.

– Это мой ребенок… я не мог поступить иначе. – Отец поубавил гонор. И я не могла поверить своим ушам: он что, оправдывался?

Говорили они достаточно долго, а я сидела, напрягая слух, чтобы из обрывков фраз составить картину произошедшего. Мне это так и не удалось. Единственное, что стало понятно, – они были достаточно близко знакомы.

Раздались шаги, и я тут же подскочила. На секунду потеряла равновесие, повалилась на чайник и отдернула руку. Тот стал горячим, и я в испуге схватила и переставила его на стол. Как меня угораздило зажечь плиту?

На кухню никто не зашел, зато в коридоре раздался шорох, и я подалась вперед, пытаясь разглядеть, что там происходит. У двери стоял отец. Лана тоже топталась рядом.

– Слышал, ты выходишь замуж? – вопрос был адресован Мадлен, но ее не было видно. Ответом послужило молчание. – Что ж. Очень рад за тебя, – голос отца вновь приобрел уверенность. – Надеюсь, ты найдешь свое счастье.

Он повернул голову и заметил меня.

– Сэм? – обратился слегка удивленно, будто забыл, что я на кухне. – У тебя все в порядке? – Я оторопело кивнула.

Если не считать, что я сварила принесенные им цветы и стала свидетелем встречи с прошлым, у меня все было хорошо. Наверное.