Семь бесов в бочке меда

Не желая слушать оправдания по второму кругу, Липа решительно направилась вслед за подругой. Когда она свернула за угол, длинный коридор, убегающий вперед, оказался пуст. Гладкие каменные стены не предполагали никаких боковых проемов или дверей. Лишь в самом конце едва заметно утопали во мраке очертания ступеней винтовой лестницы.

– Ир? – крикнула Липа, но ответа не получила.

Позади что-то проворчал Антон и громко охнул.

Она поспешила назад и увидела, что парень привалился спиной к стене, а на его лбу выступила испарина.

– Эй, ты в порядке? – она тронула его за плечо.

– А что, похоже? – он кисло скривился. – Как бы зашивать не пришлось.

– Давай скорую вызовем. Ты бледный совсем.

Антон кивнул и принялся щупать себя по карманам:

– Черт! А телефон мой где? Выронил, что ли?

Он развернулся, зло пнул стену, где совсем недавно был узкий проход, и скривился от боли.

– Постарайся не делать резких движений. Отдышись немного – и пойдем. Нужно найти ресепшн. И Ирину. Если честно, я уже ничего не понимаю. Как она смогла так быстро уйти? Коридор такой длинный, а ее уже и след простыл. Не в воздухе же растворилась…

– На метлу свою запрыгнула, – огрызнулся Чесноков. – Ведьма психованная!

Липа не поддержала саркастической шутки, ощущая, как неясная тревога ледяной змеей ползет по позвоночнику. Она обхватила себя руками, а взгляд упал на конверт, лежащий на полу. Ира точно доставала все семь карт, чтобы от души на них потоптаться, но сейчас рядом с порванным и смятым конвертом лежала всего одна.

– Ты карты не брал?

Антон тоже с недоумением уставился на пол.

На глазах картинка на одинокой карточке начала тускнеть, но ключа не появилось. Вместо него пластиковую рамку прямоугольника заполнила чернильная тьма.

Этап V. Козёл

Блеяние козы возбуждает только козлов и волков.

Стас Янковский

От сердца и почек дарю перстенёчек

Ступени Антону давались тяжело. Он пыхтел, охал и красочно выражал свое мнение относительно злобных котов, травмоопасных квестов и сбежавшей подружки. Липа шла чуть позади – на узкой винтовой лестнице вдвоем было не разойтись.

«Почему мы так долго идем вверх? С фуд-корта мы ведь упали в яму метра на три вниз, не больше. А теперь миновали уже шесть пролетов. Господи, неужели они по камерам не видят, что человеку нужна медицинская помощь?!»

– Зай! – проорал вверх Антон. – Ты там? Я тут помираю вообще-то!

– Хоть бы Ира уже добежала до ресепшн и сообщила обо всем! – от души пожелала Липа, стараясь тем самым подбодрить Антона.

Но тревога за подругу никак не отпускала. Наоборот, лишь сильнее крепла с каждым новым пролетом.

В стенах изредка встречались вытянутые узкие оконца, которые скорее предназначались для проветривания – пейзажем из них не полюбоваться. Тем более через них все равно ничего видно не было: на улице по-прежнему мохнатой ватой клубился густой туман, проступала лишь черепица крыш, на одной из которых покачивался флюгер с блестящим павлиньим пером.

– Как далеко мы от конюшни ушли, – удивленно протянула Липа. – Как дума…

Мощный удар гонга сотряс стены так, что с них посыпалась пыль. Антон и Липа синхронно заткнули уши руками. Казалось, будто на голову надели кастрюлю и со всей одури стукнули металлической поварешкой. Гулкое эхо еще не успело стихнуть, как пространство содрогнулось во второй раз.

Антон тяжело осел на ступеньку и привалился к стене:

– Спрашивать, что это было и почему оно теперь такое адски громкое, бесполезно, да?

Липа кивнула.

– Я бы могла пойти вперед и позвать кого-то на помощь, но интуиция мне шепчет, что наверху будет не ресепшн.

– Очередная квест-комната? – устало продолжил мысль Антон.

Липа достала из сумочки свой конверт и показала «пятерку» с изображением козла на рубашке:

– Виктор как раз эту карту проходил. Говорил, что была башня, помнишь?

– И мы сейчас в башне.

– Вот-вот! А твои карты у Иры остались?

Антон закряхтел, потянувшись за спину, вынул из заднего кармана джинсов свой мятый конверт и повертел его в руках, не открывая:

– Забыл ей отдать, когда мы в последний раз их смотрели.

– Не хочешь свою подсказку глянуть?

– Да к бесу рогатому эти карты! – Антон зло сплюнул на пару ступенек ниже и небрежно сунул конверт обратно. – Ничем не помогают. Наоборот: как гляну, так сразу на душе погано. Всякое дерьмо из прошлого в голову лезет.

– Это да…

Они оба замолчали и взглянули вверх, куда закручивались ступени винтовой лестницы.

– А еще Виктор говорил про огромные часы, – вспомнила Липа. – Получается, жуткий грохот – это вроде боя курантов? Что-то слишком громко для такого…

– Не, Лип, не сходится. Грохочет же как попало. Началось с трех ударов, потом был одиночный.

«Точно. Когда еще Тимуру в глаз что-то насыпалось с потолка склепа».