Семь божков несчастья

— Родители были фанатами «Битлз». Вот и назвали меня в честь Джона Леннона. Экзотично, конечно, но полное имя звучит несколько… м-м… странно. Джон Ааронович.

— Да уж, повезло, ничего не скажешь, — не то позавидовала, не то посочувствовала Лизавета. Подруга выглядела разочарованной. Еще бы! Ей-то, я уверена, мечталось, что Джон, вдохновившись ее пышными прелестями и подбитым глазом, с ходу сделает ей предложение руки и сердца, а заодно и кошелька. Лизавета моя — девушка воспитанная, к тому же отягощенная принципами. Юные повесы с дырявыми карманами не имеют никаких шансов стать второй половинкой Лизаветы, какими бы раскрасавцами они ни были. Лизка твердо стоит на той позиции, что мужчина должен быть мужчиной, а не альфонсом. А если к состоянию прилагается еще более или менее смазливая мордашка, это вообще идеальный вариант. Счастливый обладатель новенького «Феррари» имел, судя по всему, и то, и другое, а потому приобрел у подруги статус потенциального кавалера. Охмурить Джона Аароновича Лизка наверняка сочла делом чести, потому и пригорюнилась маленько, когда стало ясно — в светлые дали она поедет со мной, а на меня ее чары ну никак не действуют.

— По коням? — очередной раз ослепил белозубой улыбкой Джон.

С замиранием сердца я уселась за руль мустанга. Да простят меня мои «Жигули», но когда руки легли на руль, а попа уютно устроилась в анатомическом кожаном кресле, авторитет отечественного производителя окончательно рухнул. По крайней мере, в части автомобилестроения.

— Не увлекайся, Виталия, — ворчливо посоветовала подруга со своего места. К этой минуте она незаметно переместилась на соседнее с водителем место. — Вечно ты портишь мне жизнь. Подруга называется! Все жизненные планы нарушаешь!

— Какие планы, Лиз? — весело осведомилась я, осторожно трогаясь с места. В зеркале заднего вида отразился Джон Ааронович на моих «Жигулях». Смотрелся он в них, конечно, комично. Словно потрясающей красоты розу сунули в коровью лепешку, однако улыбаться юноша не перестал и даже приветливо помахал рукой в открытое окно, что внушало определенно доверие.

— Такие! — буркнула подруга и неожиданно заявила: — Не нравится он мне!

Вот уж новости так новости! Мне-то казалось, Лизавета уже мысленно детишек их общих окрестила, а оказывается, Джон ей не нравится. Разумеется, я потребовала разъяснений.

— Не может мужик быть таким положительным, — охотно пояснила Лизка. — Почему он остановился? Только не говори, что так поступил бы любой на его месте. Сколько их мимо промчалось? Не считала? Восемнадцать, не считая пьяного тракториста и трех дальнобойщиков. Даже они не тормознули! А этот нарисовался… Почему он терпеливо сносил все твои капризы?

— Какие капризы? — возмутилась я и робко предположила: — Может, влюбился с первого взгляда?

— Такие, как он, не влюбляются ни с первого взгляда, ни со второго, ни даже с пятого. Такие, как он, используют женщин в своих корыстных целях. А с тебя какой прок?

— Он джентльмен, — напомнила я подруге, но она вроде бы и не услышала реплики и задумчиво закончила:

— Имя у него чудное…

Мне, ослепленной счастьем управления крутой тачкой, осталось только рассмеяться в ответ. Однако, как показали дальнейшие события, это был смех ну о-очень преждевременный.

Когда мы подъехали к моему дому, у меня появился еще один повод для радости. На скамеечке напротив подъезда сидел сосед сверху — тридцатилетний балбес Андрюха. Вообще-то, балбесом Андрюха стал недавно, когда сломал пятку, а до этого он успешно трудился в какой-то фирме средней руки. Работа у него наглухо завязана с компьютерами. В том смысле, что Андрюха не то программист, не то системщик — словом, интеллектуальная элита. Мозги у парня, безусловно, имеются, только в мирной жизни он пользуется ими от случая к случаю. Иначе чем объяснить сломанную пятку? Ну, поссорился с девушкой, с кем не бывает? Но зачем же со второго этажа прыгать? Теперь вот сидит на скамеечке, как пенсионер со стажем, бренчит костылями да пивко потягивает. А еще я Андрюху терпеть не могу за то, что он никогда не упускает случая посмеяться над моей машиной. Ехидный сосед по-всякому обзывает «Жигули», называет их доисторической телегой, а меня ее рабыней. Теперь понятно, почему я тихо радовалась, подъезжая к дому на «Феррари» Джона.

Со спектаклем «Выход главных героев из шикарной машины» мы с Лизаветой справились блестяще. Подобрав упавшую челюсть, Андрюха изумленно присвистнул:

— Опаньки! Вот это агрегат! Угнала, что ли, Витка?

— Махнула не глядя, — одарила я соседа высокомерным взглядом.

Тут к «Феррари» подкатил Джон на «Жигулях» без дверцы, и у Андрюхи появился еще один повод ронять свою челюсть. Уж и не знаю, чему он больше удивился — плачевному состоянию моей машины или появлению красавца Джона. Впрочем, удивлялся Андрюха недолго. Уже через секунду к нему вернулся весь его сарказм.

— Совсем развалилась твоя карета прошлого, как я погляжу, — хлебнув пива для бодрости, с усмешкой молвил вредный сосед. — Укатали Сивку крутые горки.

— Увянь, — от всей души пожелала я болтуну и направилась навстречу Джону.