Семь божков несчастья

Итак, что мы имеем на сегодняшний день? А имеем мы три трупа, что само по себе безрадостно. А если учесть, что тело Симкина обнаружили именно мы с Лизкой (хозяйка Гейтса не считается) и милиционеры в покое нас не оставят, то и вовсе грустно. Однако оставим пока Симкина в покое, ибо мотивы его убийства более или менее понятны: коллекция нэцке. А вот с убийством ребят в Киселях ничего не ясно. За что их убили? Кто и как? Зато ясно, что все убийства связаны между собой. Фигурка Хотэя, найденная у Рыжего, несомненно, из коллекции Симкина. Вот и Соломоныч в этом уверен. Ишь, как он позеленел, когда увидел нэцке! Как Хотэй попал к Рыжему? Впрочем, тут как раз долго ломать голову, пожалуй, не стоит — парень наверняка был студентом Симкина и знал о коллекции. Студенты, знаю по опыту, народ бедный, а Хотэй стоит кучу реального бабла, вот и прихватил Рыжий статуэтку с целью сбыта. Вот только зачем он понес ее в Кисели? А если именно там у него была назначена встреча с покупателем? Мысль эта настолько мне понравилась, что захотелось немедленно поделиться ею с Лизкой, оттого я энергично заерзала на своем месте. Очень хотелось услышать мнение подруги на этот счет, но она в данный момент находилась в любовной нирване — охмуреж развивался по полной программе. Как говорится, «под сладкий лепет мандолины», то есть в сопровождении сладкоголосого Энрике Иглесиаса. Таким образом, осталась я со своими мыслями один на один. А мысли… Как в сказке: «от напряга скисли», потому что ответов было намного меньше, чем вопросов, которые напоминали популярную телеигру «Что? Где? Когда?» Что послужило причиной убийства троих человек, где остальная коллекция Симкина, и когда все это закончится и я наконец смогу бросить свои кости на гостеприимное побережье Черного или Средиземного моря. Причем уверенности в том, что на море я все-таки попаду, не было, оттого я расстроилась и даже заволокла глаза слезой.

…Тем временем Джон благополучно доставил нас до места назначения. Иными словами, к Политехническому музею. Я почему-то подумала, что на этом миссия спасения закончится. Естественно, мне малость взгрустнулось по этому поводу, но, оказалось, напрасно: благородство Джона Аароновича просто не знало границ. Он вызвался сопровождать нас, и это обстоятельство немного беспокоило, потому что разговор с «лектором» никак не предполагал присутствия посторонних ушей, пусть даже очень симпатичных.

Публика, собравшаяся в душной аудитории, умиляла своим разнообразием. Тут были и подростки, жаждущие приключений, и обремененные жизненным опытом и высшим образованием солидные мужи, и дамы средних лет, и даже невесть каким ветром занесенный сюда божий одуванчик в лице хрупкой старушки лет семидесяти. При виде Джона этот одуванчик встрепенулся — вспомнила, должно быть, бабулька комсомольскую юность — расправила плечи и кокетливо поправила воздушную прическу.

Лектор, по счастью, оказался прежним. Тот самый прыщавый юноша, который совсем еще недавно просвещал нас с Лизаветой, теперь пудрил мозги новым курсантам.

Когда мы появились в аудитории, лекция уже началась. Пришлось терпеливо дожидаться ее окончания. На сей раз я добросовестно слушала лопоухого «лектора» и вскоре сделала неутешительный вывод: иногда все же следует включать мозги. Если бы в свое время я была внимательнее, то ни в какие пещеры не полезла бы! Оказывается, Кисели имеют третью категорию сложности. Следует соблюдать определенные меры безопасности, чтобы в них спуститься и пройти маршрут без ущерба для здоровья. Лизка же в силу бесшабашности и общей отмороженности организма эти самые меры сочла излишними. Ну, погоди, подружка милая! Вот разберемся с делами, я придумаю что-нибудь экстремальное до такой степени, что пресловутый адреналин попрет у тебя из всех дыр!

Против воли я увлеклась изобретением способов мести, а Лизка тем временем продолжала строить глазки Джону, что грозило обернуться хроническим косоглазием. К счастью, лектор вскоре сообщил об окончании занятий, и курсанты гуськом потянулись к выходу, оживленно обсуждая полученные знания. Лизавета с трудом оторвала томный взор от лица Джона и, нацепив дежурную улыбку на физиономию, величественно завиляла бедрами в сторону лектора. Я к ней присоединилась, а Джон, как и полагается джентльмену, остался сидеть на месте.

— А я вас узнал, — обрадовал лектор, едва мы к нему приблизились. — Вы из предыдущего выпуска. Хотите получить какую-нибудь дополнительную информацию?

— Хотим, — одновременно сказали мы с Лизаветой.

Лектор мигом сообразил, что разговор пойдет не о пещерах, вернее, не о подготовке к их штурму, и нагло заявил:

— Это за отдельную плату.

Лизкина улыбка моментально увяла. Я, признаться, тоже малость прибалдела от наглости юнца: во дает, зеленая поросль!