Семь чудес и проклятие царя богов

– Прости. Попробуем иной способ. – Я сел на краю выступа, свесив вниз ноги, так что они оказались прямо над головой Касса. – Хватайся!

– За что? – не понял Касс.

– За мою лодыжку, – подсказал я. – Давай.

Почувствовав его пальцы на своей ноге, я резко опустился на спину и поднял ноги, подбрасывая Касса. С криком тот перелетел через меня и упал рядом с Эли.

– Добро пожаловать, – сказал я. – Вы как раз к прилету Санты.

Касс отряхнулся и посмотрел наверх.

– Что за?.. Зачем твой папа их нам отправил?

Мешок завис прямо над нашими головами. Я отвязал веревку.

– Он надеется, что это заставит нас передумать. Типа, посмотрим мы на локули и скажем: «А давайте сделаемся невидимыми и полетим назад в аэропорт!»

– Вообще-то это неплохая мысль, – заметил Касс.

– Мы останемся здесь и будем ждать, – твердо заявил я.

Я дернул за веревку, давая знак, что мешок у нас. Веревка втянулась в люк, и уже через несколько мгновений вертолет скрылся в ночи в направлении Каламаты.

Папа привязал к мешку записку: «Удачи и скорее возвращайтесь!»

Я быстро сунул ее в карман и посветил фонариком по сторонам. Позади меня в склоне горы зиял вход в пещеру примерно четыре фута в высоту. Внутри было пусто. Заднюю стену, до которой было, может, футов двадцать, покрывали граффити на греческом.

– Если понадобится, можем спрятать локули здесь, – предложил я. – Я напишу папе, чтобы он забрал их после того, как Масса нас найдет. И зачем он только прислал их нам…

Эли изучала окрестности. Руфони превратился в скопление тусклых огоньков вдалеке. Поблизости было лишь одно строение – одинокий белый домик с крестом на крыше посреди поля у подножия гор.

– Фар не видно, – сказал я.

– А монахи умеют водить? – спросил Касс.

– Разумеется, умеют! – откликнулась Эли. – Как иначе они бы путешествовали?

– Пешком? – предположил Касс. – На верблюдах? Я не знаю. Просто мы торчим тут как дураки.

Я хотел встретиться с людьми из Масса. Умирал от желания. Не знаю, было ли это влияние локулуса силы и вновь вспыхнувшей надежды, что мы все-таки сможем собрать все семь локули.

– Может, они и не пойдут за нами, – вздохнул я. – Давайте переждем ночь. Если ничего не произойдет, мы всегда можем вернуться в Руфони при свете дня.

Касс принялся кружить по выступу и, щурясь, всматриваться куда-то в даль.

– Как быть с молниями? – спросил он.

– С какими молниями? На небе ни облачка, – изумилась Эли.

– Но он ж Зевс, не забыла? Что, если он ударит по нам молниями?

– Это все миф, – напомнил я.

– Ой, ну надо же! – отбил Касс. – В смысле, ну конечно, о чем я, мифы – это ведь все выдумка! Это все вранье, как, к примеру, я даже не знаю… что статуи могут оживать!

– Тише, Касс, – попытался я купировать его вспышку.

– Но он прав, – подхватила Эли. – Мы черт знает в какой дыре. Мы видели нескольких монахов и решили, что они из Масса. Но что, если настоящим Масса известно нечто такое, из-за чего они и близко не подойдут к этому месту?

Касс эмоционально вскинул руки.

– А может, все это с самого начала была плохая идея!

– Эй-ей, да что с вами? – возмутился я. – Мы ведь вместе все решили! Нельзя теперь вот так взять и сдаться. Кроме того, мы нашли еще один локулус, так что, на мой взгляд, это прогресс. Плюс я спас наши жизни и повесил Зевса на гвоздь, и почему-то не услышал ни одного спасибо. Хотите позвать моего папу, чтобы он забрал вас отсюда? Пожалуйста. Но я лучше умру, чем отступлю. Если потребуется, я сам все сделаю.

Я отошел к дальнему краю выступа и прислонился к скальной поверхности. Я слышал позади невнятное бормотание Эли и Касса. В тот момент я на полном серьезе был готов отправиться на остров один. Терять мне было нечего.

После секунды тишины я почувствовал на своем плече руку.

– Эй, – сказала Эли.

– Я не понимаю, что не так, Эли, – бросил я. – Что тебя и Касса не устраивает?

Она ответила не сразу.

– Когда я едва не умерла, Джек, это меня изменило. Наверное, я уже не так сильно этого боюсь. Часть меня хочет просто вернуться домой и провести оставшееся время с мамой и друзьями.

– Я не хочу, чтобы ты умерла, – заявил я. – Или Касс. Или я сам. Четырнадцать лет – это слишком рано.

Эли кивнула.

– Да уж. Думаю, ты прав. Спасибо, что подвесил на гвоздь Зевса, Джек. Ты старался ради нас. Я хочу сказать… Мы вместе. До конца.

– Не самый удачный выбор слов, – заметил я.

Эли засмеялась.

– Извини.

Мы сели, свесив ноги через край выступа. Касс присоединился к нам и опустил голову на плечо Эли.

– Я устал. И не вздумай сказать: «Привет, Устал. Я Джек».

– Я тоже устала, – призналась Эли. – Мы близнецы.

– Вы спите, – предложил я. – А я понаблюдаю.

– Как мы узнаем, что ты тоже не заснешь? – засомневалась Эли.

Я взял в руки локулус.

– У Попая есть шпинат. У Супермена – сила Криптона. А у меня, Джека, есть локулус силы.

Глаза у Касса слипались и вскоре совсем закрылись. Несколькими секундами позже то же самое случилось с Эли. Я беспокоился за них. Я не был ни Попаем, ни Суперменом. Они были нужны мне, и я чувствовал, как они отдаляются от меня.